Кофе было кислым и отвратительным. Странно, раньше оно казалось мне в кофейнях вполне достойным. Правда тогда не пробовала ещё вкуснейшего кофе от Мэтта. Я отставила кружку, откусывая кусочек от маффина, но нет… сегодня даже сладкое не могло поднять мне настроение. Это похоже было на какое-то проклятие… Я постоянно думала о нем. О Мэтте. Сидя тут в кофейне, сидя дома за компьютером, звоня маме, гуляя. Я вспоминала наши разговоры, последнюю ночь… как же всё так обернулось?
Я надеялась, что утром мы нормально попрощаемся с ним, но нет… рано утром меня разбудил поцелуй в щеку и тихий голос, Мэтт проговорил, что ему надо уйти, но я мало что помнила, не в силах оторвать голову от подушки и даже открыть глаза. Он ушёл, а я продолжала дрыхнуть до самого обеда. Но ведь самое печально было совсем не это даже… а то, что у нас не было связи, я не знала, кто он и где живёт, у меня не было его номера телефона или адреса, и та хрупкая возможность, что мы никогда не сможем больше увидеться, душила меня, как удавка. Он знал мой адрес, но он мог и не вернутся. Тонкая нить надежды под названием «может быть». А может и не быть…
Я сжала кулаки и разжала, мне хотелось вцепиться в эту возможность всеми когтями, что у меня были, вырвать её зубами, но от меня ничего не зависело… Крис не брал трубку, Ирэн понятия не имела ничего о нем, она с ним познакомилась на одной вечеринке и не знала, ни где он живёт, ни его номера. Хватать было нечего… все, что осталось у меня — это зажигалка. Дорогая, Зингер. Я покрутила серебристый прямоугольник, открыла крышечку, украшенную гравировкой, щёлкнула — пламя ровным цветком заполыхало над металлом. Я неотрывно смотрела в него, словно пытаясь вырваться из этой кутерьмы душащих меня мыслей, но не получалось…
Вернётся ли он за ней? Хмыкнув, я закрыла крышку. Ну конечно… если он вернётся только за зажигалкой, я буду страшно обижена. Впрочем, это не такая уж важная вещь, чтобы возвращаться только за ней… наверное. Я поставила её на стол и, кусая губы, созерцала отблики солнца на столе. Есть и пить не хотелось совершенно.
Да что ж он у меня из головы не идёт никак… я закрыла ладонью зажигалку и опустила голову на согнутые руки. Черт… черт-черт-черт! Мэтт, вали из моей головы! Мне надоело вспоминать всё это, раздумывая, целовал ли ты меня тогда ночью, обнимал ли? И его тёмные глаза… улыбка… о, нет опять… да что же это такое! Прошло две недели. Две! Ни следа, ни звука! Хотел бы — вернулся! А если не вернулся — значит, не хотел… Забудь о нем и живи своей жизнью, что ты о нем все думаешь? Ты ему не нужна. С глаз долой и из сердца вон. Ты была просто средством утешения для него и все… Но… он был нежным. Был внимательным.