«Он о чем думает, вообще? — интересовалась у себя Танька.
Он не верит. Он думает, что мы… я, то есть. В смысле, ты. Мы, короче, — запуталось Второе Я, пряча за спиной зажатую в кулачке карамельку. — Мы порождение зоны. Или галлюцинация, — расстаться с конфетками не получалось, но в присутствии самой себя разворачивать леденец не решалась.»
— Я не сложный мутант и не видение. Не бред твоего сознания. Да, владею телепатией, — читая чужие мысли, чеканила Танька, на всякий случай, не глядя на Тиша. — Нет, я не копаюсь в твоих мозгах. И про это я тоже не знаю. Да, пока ты сам об этом не подумал. Ну что, достаточно доказательств? — теперь властно глянула на оружейника. — О, ё! Ну и примитив, — покачав головой, она материализовала ящик холодного пива, для виду щелкнув пальцами. — Рыбки? — спросила с издевкой, слегка склонив голову набок.
От такого напряжения мозг Тиша попросил тайм-аут.
Маря и Баря успели отъесться и были совсем не голодные. Появившаяся возле лагеря верхом на лошади Танька вызвала панику. Когда рассмотрели на спине второй обмякшего и еле державшегося за гриву оружейника, находившиеся в укрытии чейсеры приготовились к самому худшему.
Обыденно заведя лошадок в их ангар, Танька подгребла в стойла побольше сена и, обняв собак за лохматые шеи, пожелала им спокойной ночи.
— Уверен, что они не опасны? — допытывался Старый. Он сидел с прибывшими за столиком, подальше от остальных. Недоверие чейсеров едва не вылилось в бунт, но добрая Танечка, мило улыбнувшись, пообещала оторвать голову, если кто-то вздумает обидеть собак. Спорить с ней не рискнули.
— Еще как опасны! — в себя Тишь приходил с помощью горячего сладкого чая. — Но они послушные, и… Таня с ними вообще в обнимку. А ведь сожрать её — раз плюнуть, — оружейник теперь не всегда верил тому, что говорил.
— Ты чего молчишь? — Дед повернулся к Таньке. — Народ ждет, не видишь? — очень строго указал на сгрудившихся у дальнего столика охотников. Недобрые взгляды в сторону сидевшей рядом с наставником подопечной не пытались скрывать.
— Вижу, — разыгрывала наивную Танька. — Мы завтра пойдем доктора искать, не пешком же в такую даль? Вот я Марю и Барю и попросила… — она была скромной девочкой и немного смутилась от своей доброты.
— Мармеладка и Барбариска! Саблезубые единороги, ага! — Тишь нервно рассмеялся. — Я тебе потом расскажу кое-что, — он многозначительно глянул на бармена.
— Они — собаки! — рассердилась Танька. — И не виноваты, что такие красивые! — эти разборки стали ей надоедать.
— Теоретически-то единорога кто приручить может? — не обратил внимания на замечание Тишь.