Непонятно как мы оказались в нашей спальне — и Кейн своим привычным способом — разрезав платье на ленты, снял с меня одежду. Я чувствовала его возбуждение: его каменный член, колом выпирающий из брюк; слышала его отрывистое дыхание… Понимая, что сегодня ещё слишком рано для повторения вчерашних игр. он просто терся об меня, пытаясь получить освобождение. И я решилась.
Наваждение ли это было или возбуждение от вечера, барабанных ритмов и плясок… а может, всему виной тот напиток, который я пила в течение ужина?
Так или иначе, я слышала Кейна — слышала его прерывистое дыхание и вспоминала то признание, которое он сделал несколько минут назад.
Скользнув по кровати вниз, я оказалась как раз напротив его возбуждённого, покрытого небольшими твёрдыми пластинами, члена.
Не зная, что мне надо делать, я какие — то мгновения гипнотизировала красную головку члена своим взглядом. Набравшись смелости — приблизила к нему своё лицо и лизнула, тут же отпрянув.
Смешок Кейна привёл меня в замешательство.
— Давай сделаем по — другому, — предложил он, меняя нас местами. Теперь он лежал на кровати, а я находилась напротив — со своей сложной миссией.
Понятия не имея, что делать дальше, я растерянно посмотрела на Кейна, который, казалось, упивался моей беспомощностью.
Ну да, его родители не уберегали от ранней беременности.
— Возьми его в руку, — приказал Кейн, сверкая расплавленным серебром во взгляде.
Я послушно выполнила указание, осторожно обхватив ладонью его член… который практически пульсировал в моей руке.
— Вот так, — прошипел сквозь зубы Кейн. — А теперь пройдись язычком по всей длине… познакомься с ним.
Если бы кто-то ещё полгода назад сказал мне, что я сама, по своей воле… В голову лезло всякое, вроде самого примитивного: меня взрослые учили не брать всякую бяку в рот. И вообще, это же не может быть чисто… Но, с другой стороны, все это делают. Все.
Кейн, застыв на кровати словно мраморная статуя, дышал тяжело и прерывисто…
Черты его лица заострились и стали не совсем человеческими, а руки… руки — когти, впиваясь в матрас, рвали его на куски.
Я сделала глубокий вздох и… высунув язык, принялась ласкать член Кейна так, как будто он был огромным новогодним леденцом. Сверху вниз — облизывая всю длину его ствола и обратно наверх — к круглой толстой головке. С каждой лаской, с каждым прикосновением моего языка, член Кейна понемногу менялся — всё больше становилось ребристых пластин, выступающих на его коже. Но Кейна это совсем не смущало.
— Да… милая, — шипел он, закрывая глаза от удовольствия. — Да… Этого стоило ждать. А теперь возьми головку в рот.