Несмотря на миролюбие и полный пацифизм. внешне дархийцы выглядели довольно странно (и это даже на мой, почти адаптированный к рашианцам, вкус): в статьях, которые я читала перед приземлением на планету, фотографий дархийцев было немного — но уже тогда было понятно, что жители Д’архау совсем не напоминают аватаров из нашумевшего фильма. Нет, пожалуй, местные жители вполне могли бы сыграть в других жанрах кино — к примеру, в тех же фильмах ужасов- а кинокомпаниям, выпускающим эти фильмы, не пришлось бы тратиться на грим. Представьте только: бледная, почти прозрачная кожа, на которой проступают черные извилистые вены; черные губы, серые зубы в два ряда и такие же серые острые когти. Добрые мирные жители совершенно не выглядели как мирными…
Кейн, услышав однажды эти мои мысли, тут же тихо заметил, что, мол, никто не обязан подчинятся канонам человеческой красоты.
— Надеюсь, ты принимаешь меня любого, — рыкнул супруг распластав меня на мокром песке. — Принимаешь оба моих облика.
Не успела я даже ничего ответить, а Кейн, подтянув повыше мои ноги, тут же резко ворвался внутрь моего тела, с первым же рывком принимая свою «боевую» личину.
Мои губы терзал язык зеленого клыкастого монстра, меня гладили не руки — страшные лапы с острыми, как хорошо наточенный нож, когтями, а внизу… внизу я была соединена не с плейбоем — красавчиком, что подвозил меня на своем феррари, а с мускулистым инопланетным драконом, что с размаху врезался в моё тело своим огромным, с твердыми пластинами, членом. И только его глаза — светлые, умные… любящие глаза оставались прежними. Цепляясь за них, за его взгляд, я медленно осознавала, что и это тоже Кейн — его часть; большая или меньшая, важная или не очень — но часть моего мужа, а потому…
А потому я отвечала на дикие поцелуи, с нежностью докасаясь до любого из его образов и плакала, кончая под ним.
Впрочем, иногда, смывая с себя сперму после полового акта, я чувствовала себя предательницей по отношению к собственному народу, к собственной расе.
Хотя… как объяснить то, что нельзя объяснить? Я знала, что люблю Кейна. Люблю его таким, какой он есть: мудрого и раздражительного. надменного и нежного, злого захватчика и заботливого мужа… Любят ведь не за что-то. Вот ия любила его не за что-то, а вопреки всему.
Теплый океан быстро смывал мои слёзы и сомнения, оставляя в груди одно лишь чувство безмятежности.
Планета словно говорила мне: всё хорошо, всё нормально, не стоит беспокоиться…
И я, не беспокоясь, ехала на следующий день в человеческие поселения, чтобы ещё раз убедиться в благоденствии первых поселенцев.