— Почему не люблю, — улыбнулся щербатыми зубами шаман. — Люблю… они наследуют нашу Лирею после нас — как же их не любить после этого? Просто вы ещё дети… не так, чтобы очень молоды, скорее бунтующие подростки, не желающие слушать ни своих родителей, ни своих старейшин.
— А рашиане?
— Старшие братья, что помогают отцу, принося блага в дом.
— А дархийцы?
— Мы — дети мира, созданные для мира… Наше время здесь почти закончилось. Нам, слышащим Лирею, осталось лишь одно — подговорить человечество к заселению нашей планеты.
Глядя на моё ошеломленное лицо, шаман рассмеялся.
— Что, не ожидала?
— Но ведь Лирея — или Д’архау — принадлежит рашианцам.
— Из этих хищников получились прекрасные хранители планеты. Лирея довольна.
И шаман выразительно взглянул на меня.
— Как сказал один из ваших философов, принцесса, всё течёт, всё меняется.
— И вам этого не жаль?
— Чего? — удивился шаман. — Наше наследие не уйдет вместе с нами в небытие — как было с вашими старшими братьями.
— С кем?
— С тем, кто ушли, растворившись в природе, отдав Землю на откуп деятельному человечеству.
Он махнул рукой, и по дымке сумерек показались…
…Эльфы?
— Я не знаю, как выглядели ваши братья, — стирая взмахом руки созданное изображение. признался шаман. — Один из переселенцев рассказал мне эту историю, а наместник дал почитать ваши мифы. Лирея сказала, что так было.
— Откуда она знает?
— Она может говорить со Вселенной, — пояснил шаман.
Эльфы, двойная звезда в Солнечной системе и друзья, которые меня ненавидят… что ещё принесёт мне эта планета?
Шаман рассмеялся.
— Это всяко лучше, чем злиться. Да, девонька?
Ошарашенная, я молча глядела на старого аборигена.
— У каждой расы своё предназначение и своё время, — пожал плечами шаман. — Есть расы, рождённые для свершений, и расы, рождённые для созерцания… Мы, созерцатели, приходим в этот мир раньше вас, деятелей… подготавливаем ваше появление и мир к вашему появлению. На этом наша миссия и заканчивается.
Махнув рукой, шаман создал ещё одну иллюзорную картину — постепенно пустеющие деревни аборигенов.
— Мы задержались здесь, в этом мире, не в силах оставить Лирею в одиночестве. Но рашианцы сделали нам подарок — привезли вас… И вам сделали подарок — подарив второй шанс и вашей расе, и вашей почти убитой планете. Так чего же ты не обретёшь мира в душе, девонька?
Вся злость как — то неожиданно спала с меня — и горько разрыдавшись, я ответила шаману.
— Вы думаете, это так просто принять? Я ведь жила на Земле после захвата.
Заботилась о детях, оставшихся сиротами, добывала еду, чтобы не умереть с голоду — в разрушенных и брошенных городах. Как, помня всё это — всё то, что сделали с моей родной планетой рашиане, я могу обрести мир среди них?