Еще минуты — но никого, и ничего, кроме очередной рюмки горя… не происходит.
Какое-то движение в стороне.
— Что там? — решаюсь на интерес.
— Да Алина едет домой, а то ее батя обещал полицию прислать за ней, если та не вернется.
— О. На такси?
— Ага. Машину вызывают.
— Ребята, можно я с вами? — кричу.
— О! — кто-то закричал сбоку. — Вот и супер! Нашелся сопровождающий.
Вдруг рыкнула дверь и внутрь зашли они… Немного растрепанная Машка и с непонятным, жестким спокойствием на лице, Шарлай.
Взгромоздились за стол вдали от меня, в дальнем углу. Маша тут же забросила руку ему на плечо, а второй замахала в свою сторону, призывая выделить ей тару и спиртное.
Наши взгляды на мгновение с Димкой встретились, а затем он отвернулся.
Что-то прошептал Тороповой, отчего та немного скривилась. Но еще миг — и довольная, что наконец-то провизия прибыла и в ее царство, принялась пировать.
Прошла целая череда песен, прежде чем этот ад наконец-то закончился. Словно спасательный круг бросили, объявили, что такси прибыло.
Резко сорвались девушка и я с места.
— Ты куда? — до неприличия явно выпалил мне Дима.
Пытаюсь состроить вид равнодушия, не смотрю ему в лицо.
— Домой.
Быстро огибаю их — и к двери.
Подались некоторые из гостей за нами к выходу.
Быстро забраться в авто на заднее сидение и замереть рядом с этой Алиной.
Но едва я попыталась закрыть за собой дверь, как тут же это движение кто-то пресек.
Взор сквозь пелену слез.
Шарлай.
— Дина, ты хорошо подумала?
— Да.
Еще миг — и за его спиной показалась Маша, обняла его со спины, навалившись сверху. Короткий поцелуй в макушку. Отчего тот вздрогнул. Резкое движение — и обернулся к ней:
— А ты не хочешь поехать со своей подругой? Видишь, ей плохо.
Обмерла в удивлении Торопова. Затем вдруг заметала взгляды то на меня, то на него. Рассмеялась:
— Я же только приехала.
— И что?
И снова нервический смех.
— Да она — большая девочка, сама справится, тем более ребята довезут.
Горько, внезапно злобно захохотал Шарлай. Скривился, заливаясь ядом. Взгляд (полный негодования) на меня.
Знаю, о чем подумал: «Ты так о ней печешься, а ей на тебя насрать».
Миг раздумий — и обернулся к Маше.
Голос оказался каким-то излишне жестким, желчным, непривычным, что даже я поежилась:
— Я сказал, села в машину, — гневом, — и поехала со своей подругой! Иначе все здесь сейчас же узнают, как я тебя послал на *уй, а ты все равно мне на шею вешаешься. И тогда позора, которого ты так боишься, уж точно не избежать.
Скривилась Торопова. Минута сомнений… — и решилась:
— С*ка, — разобиженный рык. Разворот — села в машину, завалилась рядом со мной, резко захлопнув за собой дверь. Пустым, озлобленным взором уставилась пред собой. Застыла, прожевывая колкую злость. — Чтоб ты задавился…