— Опять двадцать пять. Нет. Диана, и все остальные! — едва ли не крича на всю глотку, отчего стало даже неловко (я осмотрелась по сторонам). — МАША — ЭТО ПРОШЛОЕ! НЕТ «НАС» БОЛЬШЕ С МАШЕЙ! Поняла?
— Да.
— Всё? Едем?
— А мы не поговорили разве уже?
Криво усмехнулся. Взгляд себе на руки (что нервно теребили ключи), а потом вновь на меня:
— Ты мне прямо скажи, сейчас, как на духу, и я не обижусь, только правду: без Маши я тебе не интересен. Видеть меня не хочешь. Если так — я сейчас же развернусь, сяду за руль, уеду — и мы больше никогда друг о друге не вспомним. И всё у всех будет хорошо.
Молчим. Выжидает.
— Или же — это неправда, — несмело продолжил. — И мы — можем быть и дальше друзьями.
Замерла, спрятав взгляд под ресницами. Переминаюсь с ноги на ногу.
Для меня Дима тоже родной… и не хотелось бы его вот так просто… вычеркнуть. Как брат… ну или друг. Но… явно не чужой человек.
Несмелый взор в глаза.
— Ты мне — не чужой.
— Ты мне — тоже.
Тяжело сглотнула скопившийся ком слюны:
— Разве что… если это, действительно, просто дружба.
— Ну, а я о чем же? — просветлел, радостно заулыбался. — Ну что? Едем?
Рассмеялась:
— А ты опять за свое. Я на автобусе.
Закатил глаза под лоб:
— Хорошо, пошли пешком.
— Что? Тут пилить не один час!
— Вот и отлично.
Взял меня за руку и потянул вперед.
— Веди давай, — скомандовал сквозь смех.
— Ты сумасшедший.
— Наверно.
* * *
— Что ты завтра собираешься делать?
Замерла я от удивления:
— В смысле?
Остановился и Дима. Взгляд мне в лицо.
Продолжила:
— Ты опять за старое?
— За какое старое? — ехидно заулыбался.
— Ты знаешь, о чем я.
— Нет, — закачал головой (а улыбка с уст так и не сходит).
Тяжело сглотнула слюну, прогоняя волнение:
— Сам говоришь, что я — не «затычка», а ведешь себя… именно так, — решаюсь на искренность. — Разве тебе мало баб, с которыми мог бы согнать свою злость на Машку? Почувствовать свободу целиком, ну и прочее, как ты там говорил…
Обмер, не дыша. Глаза его округлились. Побелел.
— Ты сейчас серьезно? — резко.
Замялась я в нерешительности. Но еще миг (собирания с мыслями и силами) — и решилась добить начатое:
— Ну, да…
Расхохотался болезненно, саркастически.
— Реально, серьезно? Ты считаешь, что я такой? Что увязался за тобой, только ради того, чтобы сделать больно Тороповой? Охренеть! — шаг назад. — Вот это ты выдала… Приятно.
— Нет, ну, — попыталась его отдернуть, дотронуться рукой, но тот увильнул.
— Нет, не надо, теперь оправдываться, ты уже всё сказала. Всё, что думаешь. А ведь ты правильно подметила, мне не составит труда найти ту, с которой, как ты же и выдала, я смогу ощутить свою «свободу» сполна. Да хоть сейчас. Через пять минут — я уже могу ехать к не менее привлекательной девушке, чем ты или Маша. Что? Не веришь?