На витрине я, правда, не дергался, чтобы соседок не смущать и покупателей не распугивать. Но хотелось, Леша! Ой, как хотелось! Еле сдерживал характер свой, становящийся временами буйным и неуправляемым. Должно быть, гены дикого зверя во мне есть — кабана, там, или быка какого-нибудь Менейского.
Когда ж в Колюнино логово (извините, точнее названия этой берлоге не найти) попал, стесняться стало некого. Николай дрых без задних ног, сестер и братьев рядом не наблюдалось, а на остальную обстановку, пусть даже и живую, возможно, в некотором роде, мне, честно говоря, глубоко наплевать было. И начал я осматриваться вокруг. Не упасть бы, думаю, с книжек. А то пробирки эти перекокаю, Николая разбужу. Нехорошо, в общем, получится. Поэтому, старался аккуратнее вертеться, еле уловимыми движениями, если можно так выразиться.
Леша, скажу я тебе, чего на столе только ни было при внимательном рассмотрении! Взять хотя бы книжку, на которой я лежал. Знаешь, как называется? «Ч. Дарвин. Теория эволюционного развития». Мне Николай потом рассказывал, когда свою собственную теорию излагал, что по Дарвину, все вы, люди, от обезьян произошли, поэтому и инстинкты основные от этих животных сохранились неизменными — стыбзить у кого-нибудь хавчик, сожрать его жадно и бесстыдно, да еще нагадить на месте преступления втихушку, а потом над бедолагой незаслуженно и зло посмеяться. Я, помнится, потом уже про Маугли читал, так там гнусные бандар-логи так точно и поступали. И считаю я, Алексей, что Дарвин твой хваленый частично не прав оказался. Не все люди от обезьян произошли, а только некоторые. Я б, например, если бы точно не знал, откуда взялся, хотел от гордого волка на свет появиться. Или выкормиться, на худой конец. Как тот же Маугли. Здорово симпатичен мне этот персонаж, Леша. Благородный он. Я такой же, потому что всю жизнь свою с несправедливостью бороться пытаюсь.
А тогда, в день нашей с Николаем встречи, лежал я на Дарвине и старался визуально постичь характер этого удивительного человека. Не, не Дарвина. Николая, конечно же. Истинный, Леша, характер его. Что бардачник он, увлеченный одной лишь наукой, я сразу понял. Мне хотелось в душу его заглянуть, чаяния его узреть и грезы, понимаешь? Созерцание обстановки домашней очень способствует раскрытию натуры ее хозяина. Что я там увидел, за что зацепился взглядом своим колючим и пронзительным?
Как и ожидал, в бардаке хозяйском выделить что-либо характерное и неповторимое, оказалось делом нелегким, но, отнюдь, не невозможным. Книги, колбочки и пробирочки всякие — это понятно. Сфера рабочих интересов. Но ведь не может же человек личной жизни вовсе не иметь, а я пока признаков таковой не замечал, как ни старался. Женщину сюда не приведешь — стыдно. Друзья, если таковые в наличии имеются, сами не пойдут, побрезгуют. Что же с ним творится такое? Почему живет он в нечеловеческих условиях? Неужели нет никого, кто встряхнул бы Николая моего, заставил жизни радоваться?