— Че… чего? — пролепетал осипшим голосом Саша.
— Извиняйся! — Наталья подошла к нему и схватила, словно нашкодившего щенка, за ухо. — Иначе оторву. Не веришь? Ну?!
Голос ее звучал грозно. Это ж надо!
— Эй, вы чего? — этот вопрос Огуречина сейчас и вправду напомнил мне жалобное щенячье тявканье. — Ну, да… Что это со мной… Простите, ребят. Не, серьезно. Извини, Змей… Я не со зла. Просто… Просто все как-то…
— Ладно, проехали, — отмахнулся я. — Пойдемте на обед.
— Пойдем, — кивнула Наташка. Она только сейчас, заметил я, отпустила огуречинское ухо.
— Я вот только одного понять никак не могу, — как ни в чем ни бывало заговорила Алена, — зачем Николая понадобилось в отпуск отправлять? Его ж методика-то. Ему и карты в руки.
— Методтка-то его, — согласился Саша, когда мы выходили в коридор, — но идеи, которые в этом, с чьего-то позволения сказать, труде изложены, разработчик, я полагаю, вряд ли б одобрил. Нет? Интересно, сам-то Макарыч как до всего допер?
— Ничего интересного. Я помогла, — спокойно ответила Наташа.
— Ты? — в один голос воскликнули будущие супруги Огуречины.
— Угу. Откуда ж я знала, что он настолько не в себе?
— Да уж… — заступился я за Наталью, — но от ошибок никто не застрахован.
— А Николай когда в Сочи уезжает? — спросила Алена.
— Уже в поезде, — ответил я. — Наверное.
— Хреново, товарищи. Что делать будем? — реплика принадлежала Саше.
Он даже остановился, держась за ручку двери, ведущей в столовую.
— Пока будем думать, — ответил я просто. — А что еще? Наташ, можно его переубедить?
— Вряд ли, — покачала головой Наташка. — Хотя… попробуй. Чем черт не шутит? Ты ж у нас гуманоид с нечеловеческими возможностями.
И улыбнулась. Правда, как-то печально. Боже, неужели и она…
Нет, Сервелант. Нет. В реку дважды войти нельзя. Слышишь?
Обедали молча. Но каждый, похоже, думал об одном и том же: что делать с проклятым проектом? Как его провалить?
Макарыч…
Жажда мести в этом человеке удивительным образом трансформировалась в жажду власти. Нет, он не рвался руководить и отдавать приказы, Леша. Тут все гораздо сложнее. Тычков возомнил себя чуть ли не богом. Он желал упиваться властью поистине безграничной, такой, когда любая, пусть самая сумасшедшая его идея, воплощалась бы в жизнь немедленно и беспрекословно толпой созданных им зомби. Еще бы! Он предлагал самый востребованный товар: бессмертие.
Сколько великих людей уходило в могилу, не успев воплотить свои замыслы в реальность? Сколько гениальных ученых не совершили свои, может быть, самые значительные открытия? Сколько знаменитых полководцев не выиграли свою главную битву? Сколько известных политиков… Сколько?!