– Пятнадцать, значит. А ведь на каторге тебя сломают… – он тяжело вздохнул.
– Уважаемый, чего вам от меня надо, а?! И так знаю, что в полной ж…! – вот не успокаивается же, все нудит и нудит!
Мной вновь овладела привычная злость, помогавшая выживать на улице с тех пор, как… А, впрочем, я уже и сам не помню, как давно скитаюсь по улицам. Может, и родился где-то там…
– Рабский договор. На год.
– Что?! С чего бы мне на такое идти?! Лучше каторга!
– С тебя как с раба снимутся все обвинения. Я же заключу дополнительный договор, в котором обязуюсь дать тебе свободу через год. Раньше не могу – таковы правила. За это время даже подучу тебя в достаточной степени, чтобы ты, освободившись, смог поступить в какой-нибудь колледж. Так как? – стражник хитро прищурился.
– Вы думаете, что я вам поверю и соглашусь на вот это все?! Будто не знаю, что делают с рабами их хозяева! Предлагаете мне терпеть побои? Что, решили прибрать к рукам смазливого мальчишку, чтоб было кому греть ночами?! – я снова почти сразу перешел на крик.
– Угомони свои дикие фантазии. Нужен ты мне больно, крикливый, худосочный… Я и по молодости девушками интересовался, а сейчас так и вовсе, скажем так, отошел от дел. Что касается побоев, тут ты прав, лупить тебя нужно, чтоб дурь всю выбить… Да вот вряд ли поможет. А работой нагрузить, чтоб света белого не видел от усталости – тут вполне. Только я живу один, у меня столько не найдется. Впрочем, если будешь доставлять неприятности, мигом что-нибудь придумаю. Не торопись, подумай до утра. Завтра днем твое дело переходит в суд, вряд ли к тебе будут лояльны. Тут ты тоже прав: таких, как ты, здесь проходит сотни, – покачал головой он, поднимаясь с места.
– Подождите. Почему вы предлагаете это мне? Я не верю в благотворительность. Но даже если так… Сами сказали, нас много. Почему я? – слова вырвались сами по себе.
Какая разница, что за блажь нашла на старика? Я ведь в любом случае не собираюсь принимать его предложение – это глупо. Правда же?
– А это и не благотворительность. Я уже стар, живу один, мне трудно выполнять домашние обязанности. Да и поучить кого-то хочется, поговорить… Почему ты? В тебе есть характер. Но при этом ты его до последнего не показывал, не видя в этом смысла. А значит, к нему прилагается еще кое-какой ум. Да, таких тут я тоже уже видел. Но в тебе первом не вижу зла. Улица еще не успела тебя испортить, хотя и пыталась. Хочу, в свою очередь, отдать долг и помочь тебе.
– Думаете, я поверю в эту сказку? – я хмыкнул недоверчиво, настороженно наблюдая за тем, как он идет к выходу из моей камеры.