— С чего вдруг такие запреты? — даже не скрываю насмешки.
— Ты — моя. Забыла? И будешь делать всё, что я захочу и скажу.
Ну… Эта «песня» уже не нова. Я отмахнулась от дрона, продолжая пристально смотреть на себя. Пусть только попробует пригрозить вакциной и смертью. Клянусь, сдам со всеми потрохами. Мои злые глаза, суровая складка рта, сжатые зубы смотрятся жутковато. Я похожа на самую настоящую фурию с распущенными волосами, намеренную идти до конца. Возможно, Хорас это увидел, потому что злость сменилась на уговоры:
— Мужчины ценят женскую недоступность.
— Не знаю, — едко произношу, упиваясь внутренней свободой и вспоминая его слова, сказанные когда-то на базе. — Шелем влюблён, ему отвечают взаимностью. Как можно ему отказать?
— Ты влюблена? — Ашиль не верит. — Ты же мне признавалась в любви! Или твои чувства иллюзия?
— Зейрат в крови, уродство, я в лагере твоего врага, должна предавать. По-вашему, это должно подогревать мои чувства?
И вновь молчание. На какие-то доли секунд погружаюсь в одиночество. Ашиль переваривает услышанное, может быть, делает выводы.
— Подольёшь ему марру на ужине. Потом отведёшь в кабинет. И только попробуй всё испортить, Лиама!
— Что будет?
— Мы скоро увидимся, и зейрат тогда покажется сказкой.
— Я прониклась, — говорю с лёгкой усмешкой. Выбираю голубое бельё. — Мне нравится это.
Всё-таки, голубое. И выглядит оно очень красиво. Снимаю серьги, чтобы не слышать ревнивое шипение Хораса, иду в ванную комнату. Есть время привести себя в порядок и отдохнуть.
16
Ближе к вечеру побережье постепенно темнеет, превращаясь в фиолетово-красную долину под лучами заходящего солнца. Песок мягкий, тёплый, нагретый в течение дня. Волны тихонько подбираются к ногам и с шипением убегают.
Расшитые туфельки в руке, в другой — длинный подол, иначе платье легко вымокнет в солёной воде. Я здесь недолго, решила прогуляться перед встречей с Аллардом, привести мысли в порядок. Крайне важно успокоиться и разобраться с эмоциями. Пришлось признаться, что за время, проведённое во дворце, чувства к Шелему изменились. Неуловимо, естественно, но Аллард заставил себя уважать, испытывать к нему благодарность.
Будет счастлива та девушка, которую полюбит именно этот мужчина. Я — не в счёт. Не будет прощения предательнице, змее, отравившей душу. Это станет моей новой болью, расплатой, с которой придётся жить, сохраняя в сердце воспоминания о краткой, настоящей влюблённости.
Ненавижу Ашиля! Всей душой! Сначала за то, что подкинул меня Шелему в роли игрушки. Теперь за то, что наши чувства с Аллардом станут разменной монетой.