— Плохи твои дела, Аш-шиль, — прошипел серокожий. — Очень плохи.
— Я верну вам всё.
— Конечно, вернёшь. Куда денешься, — снисходительно бросил зен на пороге. — Удачи.
Коварная улыбка Рршаха пообещала проблемы. Вот почему совет был спокоен. Всё очевидно, и они это поняли раньше. Совсем скоро, как только он лишится статуса соправителя, зены сами расправятся с ним.
— Лиама-а-а! — заорал громко. — Тва-а-арь!
Медленно опустился на пол, взъерошив волосы на голове. Тихо, совсем тихо сказал:
— Я найду тебя, мерзавка, где бы ты не пряталась… И уничтожу.
19
Время… Как долго тянется время, когда ждёшь развязки. Прошло всего два дня, как почтовые дроны разлетелись по соправителям. Моё лицо изменилось. Оно покрылось красными пятнами, стало облазить. Теперь я его закрываю. Хожу на рынок, пряча руки в перчатки. Играю роль несчастной вдовы, потерявшей любимого мужа.
В зеркала смотреть не хочу и даже радуюсь, что живу отшельницей, занимаясь цветами. Как хорошо, что Аллард не знает, где я, и никогда меня не увидит. Не смогу выдержать, если увижу на его лице отвращение или жалость.
Ещё хочу, чтобы Шелем был счастлив. Может, когда-нибудь он обязательно встретит девушку, полюбит её, сделает своей диами. Она полюбит его, родит детей. Может быть, Аллард вспомнит о Ваолене, о том, как незаслуженно выгнал её из дворца…
Тихо скрипит дверь с чёрного хода, выводящая в садик. Необходимо разрыхлить землю и полить цветы, чтобы они лучше росли. Мне нужны деньги на детективов, и я продолжу поиски мамы.
Внешний дворик со всех сторон закрыт кустами и деревьями от любопытных соседей, поэтому могу не скрываться. Скидываю с головы капюшон, подставляя лицо тёплым солнечным лучам, и замираю. В небе появляется крупный флай в сопровождении трёх флаев поменьше.
Бездна! Мне становится страшно. Ашиль всё понял, разозлился сильнее, а мой план провалился! Куда бежать? Где спрятаться? Не знаю.
Скрываюсь в доме, закрываю все окна и двери. Сижу тихонько как мышка. Может, это и не Ашиль вовсе? Например, прилетел какой-нибудь важный леварец, чтобы узнать как идут дела у местных властей. И вздрагиваю, услышав твёрдый настойчивый стук.
— Лиама! Открой замки, — раздаётся голос и внутри всё обмирает от ужаса. — Иначе придётся выломать дверь.
Ломай, если хочешь… Сердце колотится громче, когда вместо стука раздаётся противный скрежет, и замок с лёгкостью открывается. Отворачиваюсь от двери, закрываюсь. Пол чуть поскрипывает от твёрдых и тяжёлых шагов. Аллард обходит меня, присаживается на корточки передо мной.
— Лима, — он говорит мягко. — Я за тобой. Собирайся.