— Ваза разбилась, — сказал Никита осоловело. — Извините. Закрыл дверь, отрезав бушующий вулкан праведного гнева.
— То музыку включает во всю ивановскую, то железяки роняет, то гостей каких-то подозрительных приводит…
Вернувшись в гостиную, танцор собрал осколки вазы и стекла — разбились дверцы книжного шкафа, поставил на место упавшую настольную лампу и стулья, потом забрался в ванную, содрал с себя рубашку и попытался остановить кровь, сочившуюся из порезов на спине. За этим занятием его и застал Такэда. Присвистнул, оглядев спину:
— Ты что, с котами дрался?
— С вазой. — Ступор Сухова еще не совсем прошел, и рассказывал он о происшествии с философским спокойствием.
Глаза Толи превратились в щелочки.
— Я так и думал. Внедрение! А это означает, что я ошибался: в покое тебя не оставили и не оставят, узнаешь ты правду или нет. Каким манером тебе удалось увидеть опасность? Я имею в виду — красный ореол.
— Это нечто вроде… темного внутреннего зова, — нашел эпитет Никита. — Причем слышал я его второй раз, и оба — после прикосновения к звезде. А на пол меня бросил инстинкт, я ничего не успел сообразить.
— И все же Весть дает о себе знать. А ведь она не разговаривает с тем, кому не предназначена. Неужели твой душевный камертон начинает под нее подстраиваться?
— Да, вот еще что: сначала я услышал дикую фразу, — вспомнил Сухов. — «Элиф, лам, мим». Что это такое? Что за абракадабра?
— Это Коран. А еще Бунин. — Такэда полузакрыл глаза и медленно, растягивая слова, гортанно, так что у Никиты по спине мурашки побежали, процитировал:
Во имя Бога и Пророка,
Прочти, слуга небес и рока,
Свой бранный клич: скажи,
Каким Девизом твой клинок украшен?
И он сказал: «Девиз мой страшен.
Он — тайна тайн: Элиф. Лам. Мим».
Никита суеверно сплюнул через плечо.
— Ну и что сие означает?
— Не знаю, — слабо улыбнулся Такэда. — Я не большой знаток Корана.
— Тогда зачем твоя Весть процитировала мне именно эту фразу из Корана? Смысл?
— Смысл ты должен найти сам, а когда найдешь — тогда и начнется настоящее приобщение к Пути, хочешь ты этого или не хочешь. Пока же прими совет: прислушивайся к голосу Вести почаще, это поможет тебе избежать многих опасностей.
— Значит, тот старик вручил мне настоящий волшебный дар?
Такэда отрицательно качнул головой.
— Это не дар, это почти проклятие! Дай тебе Бог выдержать его тяжесть, не сломаться и преодолеть все невзгоды!
Никита, бледнея, невольно глянул на коричнево-розовую звезду, добравшуюся на плече до четырех родинок в форме семерок.
Такэда понимающе вздохнул.
— Ты и после этого будешь требовать, чтобы я тебе все рассказал?