Он знал меня только как мистера Мерфи. Ни Уоттса, ни первого имени, ни возраста, ничего о моей деятельности. Думаю, он мог бы хорошенько покопаться и узнать обо мне больше, но я был уверен, что могу быть спокойным на этот счет.
Он не имел понятия, чем я занимался. Все, о чем он был осведомлен, это то, что я был своего рода сталкером. Или серийным убийцей. В любом случае, ему было все равно.
И, как ни странно, даже увидев имена людей, умерших таинственными смертями, он никогда не давил на меня, чтобы узнать больше информации. Возможно, он действительно смотрел глубже на мою деятельность и одобрял ее.
По дороге домой я мысленно пнул себя под зад за свою неосмотрительность, позволившую провести так много времени с Кэтрин. Она никак не намекала на то, что может работать в правоохранительных органах. Она вообще не давала мне повода думать, что может выполнять какую-то другую работу, кроме скучной канцелярской.
Я был уверен, меня не подставили. Они бы не сделали это таким образом и, к тому же, Кэтрин не стала бы рассказывать мне о своей работе в ФБР, она ведь сделала это добровольно.
В этой ситуации не существовало угрозы такого характера. Единственной опасностью был шанс обнаружения правительством США информации о том, кем я был и чем занимался. Из-за чего мог появиться вопрос, замешана ли во всем этом Кэтрин. Конечно, доказательств ее причастности не было, но в связи с этим ее могли потрепать на допросах.
В общем, мне нужно было принять решение. Я видел три выхода из ситуации: первый — порвать с ней; второй — рассказать ей все, позволяя увидеть полную картину того, с кем она связалась; третий — продолжать все как сейчас и не говорить ей ничего.
Я знал правильный вариант, но не был готов следовать ему.
Как только спустя сорок минут я заехал в Балтимор, зазвонил мой телефон.
— Она чиста, — сказал Джастин. — Все, чем она занимается — сканирует поступающие в департамент пакеты. Звучит скучно, как дерьмо, если тебя интересует мое мнение.
— Никакой другой работы в Бюро?
— Нет. И никакой связи с правоохранительными органами или армией раньше. Но там есть кое-что странное.
Я остановился на красный сигнал светофора.
— Что?
— Кэтрин Мэри Колб существует около восьми лет.
Я пытался переварить то, что он только что сказал мне, когда услышал автомобильный гудок позади себя. Я поднял глаза и увидел, что цвет сменился на зеленый. Свернул с дороги в направлении парковки возле банка.
— Что ты имеешь в виду «существует»?
— Я нашел ее номер социального страхования. Он был выдан восемь лет назад. И там нет ни одной ранней записи о Кэтрин Мэри Колб с такой датой рождения по всем Соединенным Штатам.