Люди вокруг заохали, кто-то быстро осенил себя знаком создательницы — у людей он немного отличался от принятого среди моего народа, был более поспешным и простым. Правой рукой перед лицом на уровне глаз ставилась точка, затем прочерчивалась линия до сердца, и от него по часовой стрелке замыкался круг. У нас таких кругов было три: глаза, символизировавшие разум; сердце, представляющее чувства; и объединяющая их душа.
Смотря как торопливо, но искренне и привычно люди обращались к Сирин, я решил, что, пожалуй, такое упрощение было простительно и допустимо. Наверное, мне тоже стоит заглянуть в церковь. Я видел где-то недалеко от главной площади покатый купол… Надеюсь, как и во всех прочих местах, обитель создательницы готова принять страждущих в любое время суток.
— Да… — протянул купец, после того, как охи, наконец, смолкли, и народ замер в ожидании продолжения. — На уши поставили конгрегации и чрезвычайных дел, и доктрины веры. Почти сотню ловцов, чуть ли не всех ныне живущих, отправили на поиски мальчишки. Вчера вот что-то в городе почудилось — так мы по дороге двух служителей повстречали.
Получается с тем, первым, три.
Что-то я совсем неправильное сделал. Но идти на попятную как-то глупо. Сами мы с Лианом Нэль точно не отыщем. Это иголка даже не в стоге — в целом море сена.
А с другой стороны, что я так зациклился на себе? Может быть, пока я сервировал стол для сущности, где-то на соседней улице какой-нибудь некромант доваривал себе суп из младенца во славу Бездны?
Под таким углом зрения все сразу стало как-то проще и легче.
— А ведь у нас пяток лет тому назад одного дедка поймали, — сдув со своего бокала пенную шапку, сообщил торговцу немолодой мужчина. Судя по чуть более богатой одежде — либо староста, либо еще кто-то наделенный властью.
Местные наперебой загалдели, пытаясь поведать о жутком маге, а сопровождающие купца тут же оживились, предвкушая новую историю, которую можно будет рассказывать в других местах.
Староста, шикнув на деревенских, сам взял слово.
Я слушал не то, что бы завороженно, но старался не упустить ни одной детали рассказа. Получалось так: в то время, когда деревней заведовал еще отец нынешнего старосты, у них появился неизвестный никому, крайне отощавший и дерганный мужчина, находившийся уже в тех годах, когда человека можно смело называть стариком. Он представился целителем, рассказал, что отправился в полнолуние за травами, угодил в ловушку болотных огоньков и едва вырвался из нее буквально пару дней назад. Ни местности, ни чего еще узнать и вспомнить толком не мог, поэтому попросил занять избушку давно почившей травницы, стоящую по ту сторону лесной границы. Целитель сказал, что ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя, затем он обязательно отправится на поиски своего дома, а пока отплатит добрым людям своей силой.