— Контакт! — заорал Олег. Слева от него заняла позиции двойка Самохина.
Несколько гранат ушло в проход, где погиб Владимиров. Вспыхнуло алое марево, и кто-то из натовцев истошно заорал от боли.
— Вперед! — прошипело в ушах, и Олег не сразу понял, что это Самохин. Вскинул автомат, двинулся вдоль стенки, шаря стволом по стенам. Сразу за ним вышел ведомый Самохина — Кузмичев и тут же глухо вскрикнул — выстрел из глубины коридора сбил его с ног.
А затем в темноте забурлило белое сияние, словно зарождающееся из пустоты. Призрачный огонь пульсировал, расширяясь и выхватывая из темноты трубы, шланги и черные дыры вентиляции.
— Капеллан! — заорал Олег и зайцем поскакал назад, из проклятого коридора. Он перепрыгнул через поднимающегося Кузмичева, попытался схватить его за руку, но тот шатнулся в сторону и вновь грохнулся на пол.
Выругавшись, Филимонов в несколько прыжков выбрался из коридора и прижался спиной к стене.
— Говорит ефрейтор Самохин, — послышалось на волне. — У нас тут капеллан! Просим помощи! Просим помощи!
— На связи комиссарХорунжий. Выдвигаюсь, — прохрипело в наушниках. — Держитесь, товарищи!
Комиссар… Несмотря на то что из коридора неслась латынь, усиленная динамиками капеллана, Олег почувствовал, как по спине пробежались мурашки. Вот уже полгода как он написал заявление соискателя на должность комиссара. С детства обожал этих мрачных, короткостриженных воинов, закованных в лучшую броню. Им не страшны пения чертовых натовских святош.
— Режим тишины, — буркнул Самохин. Олег тут же выключил все внешние датчики, оставив только изображение. Песня капеллана могла выжечь ему мозги. Заставить повернуть оружие против товарищей. Подлая разработка натовских ученых!
Почему он сам не додумался отключить звук? Почему ему потребовалось напоминание? Черт, Филимонов, тебе должно быть стыдно!
Коридор, в котором застрял капеллан, с каждым мигом светился все сильнее и сильнее. Молочная белизна заливала стены, переборки, пол, потолок. Мир становился частью белого ничто. Там, над умирающим Кузмичевым, отрешенно тянул свою зловещую песнь проклятый враг.
Олега неожиданно затошнило.
— Проклятье, как он это делает? — послышался по внутренней связи голос Самохина. Дима прижался к стене, уставившись стволом автомата в проем. Филимонов вдруг увидел, как задергалась нога Кузмичева. Корчащийся на полу солдат словно пустился в безумный пляс, резко сгибая и разгибая колени.
Молитва капеллана в действии.
Олег резко выдохнул, высунулся в проем и, прежде чем закрыть глаза, увидел черную фигуру, охваченную ослепительным сиянием.