— Как тебе рыба, Маш? Давай другое вино закажем — красное не подходит.
— Думаю, хватит вина. Кир, а может, домой поедем?
— Не терпится? — он с усмешкой махнул официанту, чтобы подошел. — Куда спешить? Ты же так налегала на вино, а этого свидания ждала… как ты там рассказывала?
— А-а, я поняла. Ты меня наказываешь! — я и сама удивилась, что не сразу эта мысль пришла в голову.
И подчеркнуто распахнутые карие глаза подтвердили мою правоту.
— Наказываю? Маш, а за что мне тебя наказывать?
— Не знаю, — я приняла подачу и не собиралась тушеваться: — За то, что не перезвонила?
— Еще варианты, — подначивал он.
— За то, что держала на расстоянии? Так ведь действительно была занята.
— На этом все твои грехи перечислены?
— Кир, — я не злилась и даже начала улыбаться. Все-таки приходила в себя, неловкость оставалась, но она ничего общего не имела с болью, а с таким я вполне способна совладать. — Думаю, ты достаточно прямолинеен, чтобы я не гадала. Неужели совсем мимо?
— Не совсем, — он взял у официанта бутылку белого полусухого и махнул — дескать, сам разольет. — Но и это тоже. У тебя не получится меня дрессировать, Маш.
— Как ты дрессируешь меня?
Он, к счастью, даже не отрицал:
— Как делаю я. Но наши отношения с тобой другими и не будут. И да, я рискую, но задам тебе вопрос: Маш, мы или окончательно вместе, или прямо сегодня расходимся в разные стороны. Это будет неприятно, но вечно загонять тебя в угол и взывать только к рефлексам я не хочу. Ты мне нужна. Но нужна полностью.
Я пару минут смотрела в его глаза и понимала — не врет. Если сейчас уйду, за мной не побежит. Вполне возможно, надоело меня догонять. Или ему всерьез требуется мое безоговорочное согласие на все, что будет дальше? А я смогу уйти? Смогу, зная, что вот именно он и именно теперь не пойдет следом? Смогла бы, наверное, до того, как осознала чувства к нему. Теперь уже невозможно.
— Я остаюсь, — сказала почти твердо. И запоздало похвалила себя за смелость.
Он опустил голову, но я смогла рассмотреть улыбку. Счастлив? Я не удержалась от тихого вопроса:
— Ты на самом деле рад, Кир?
Мужчина поднял на меня взгляд, полный плещущегося довольства, но сказал не то, что я могла ожидать:
— Не совсем. Есть еще пара пунктов, раз основной мы уладили. Сними этот ошейник и убери куда подальше, чтобы я его не видел, — он обратил внимание на мою бровь, которая от иронии поднялась. И признал почти нехотя: — Да, ты угадала, меня это взбесило.
Ну, хоть какие-то человеческие эмоции — а это значит, что не все потеряно.
— Кир, если тебе он не нравится — ты и сними, — предложила я.