— Может, еще не поздно сбежать? — повторила я мысль вслух.
— Может.
Притом меня взяли за локоток и протолкнули вперед себя в дверь. Я развернулась через пару шагов и посмотрела на него, решив говорить прямо:
— Если ты настроен сегодня…
— Настроен, — перебил он сухо. Смотрел мне прямо в глаза, медленно расстегивая пальто.
И его равнодушие как раз сейчас было крайне неуместно. Я и трусихой не хотела выглядеть, и продолжать бегать от собственных желаний не собиралась — я его хотела, так куда еще бежать? Но все же решила обозначить свою позицию, не юля и не делая вид, что не понимаю происходящего:
— Ну… в этом случае, Кир, я бы попросила тебя сегодня быть таким ласковым, каким ты только умеешь.
Он приподнял брови, добавив выражению лица иронии, однако притом даже не улыбнулся.
— После такого ожидания? Нет, Маш, ласковым ты меня сможешь увидеть через пару месяцев регулярных встреч. Я постараюсь, обещаю. Но сегодня даже обещать не стану — не смогу физически.
— Ты намерился меня пугать?! Кирилл, да я и так чувствую себя не в своей тарелке! Или ты хочешь, чтобы первый раз стал последним?
— Это мы посмотрим. Куртку помочь снять или справишься?
— Ну ты и… тиран.
— Благодарю. Теперь слушай внимательно, Маш. Мне не доставляет удовольствие причинение сильной боли, но я вполне готов подыгрывать любым твоим наклонностям. И если не хочешь нарываться — просто слушайся. От тебя не требуется ничего кроме.
— Да уж, возбуждает, — пробурчала себе под нос, но куртку все же поспешила снять. — Что теперь?
— Теперь ты раздеваешься дальше.
Кирилл сделал шаг ко мне, но ближе так и не подошел. Он просто стоял и наблюдал за моим смятением. Захотелось уйти — просто сказать, что передумала, услышать в спину «трусиха» и вернуться к чрезмерно общительной Эвелине Сергеевне. И больше ни на что не реагировать — ни на звонки, ни на встречи. Жить как раньше. А я смогу как раньше, интересно? Или все-таки стоит один раз попробовать, чтобы хотя бы осталась в памяти галочка, почему именно я не захотела продолжать с ним отношения?
И я подгоняла себя. Давай, раздевайся, Маш. Что здесь такого? Любовники видят друг друга обнаженными, а ты уже два раза кончала, хотя он даже к делу не приступал. Это не стыдно — раздеваться перед тем, кого хочешь. Но факт в том, что стыдно было.
Я смотрела в пол, стягивая рубашку. Затем взялась за джинсы.
— Нет, на меня смотри, — надавил он.
Похоже, он просто смаковал мое смущение. Чем сильнее краснеют щеки, тем ему приятнее вкус происходящего. Я зацепила пальцами сразу и трусики, стаскивая решительно. Избавилась от носков и обуви. Выпрямилась, борясь с желанием прикрыть грудь. Но все-таки удержалась. Он так и оставался на расстоянии шага, бесстыдно меня рассматривая — грудь, долго задержал взгляд на треугольнике снизу. Я тоже молчала, понимая, что игра началась, но определенно не осознавая до конца своей роли.