— О том, что боишься моих наклонностей?
— Именно!
— А я сказал, что вполне способен изображать из себя плюшевого медвежонка почти до бесконечности. И ты это тоже не услышала. Квиты?
— То есть ты будешь изображать?
— После вчерашнего, когда ты сорвалась с малейшего погружения в Тему? Нет, конечно!
— Вот именно об этом я и говорю!
Он округлил глаза, как если бы был всерьез удивлен моей непонятливостью.
— Маш, я буду полным идиотом, если после такого масштабного шоу начну сдавать назад. Так что нет, хорошая моя, никаких послаблений. Будем погружаться дальше.
— Но…
Кирилл снова толкнулся вперед, этим выгибая мое тело дугой. И опять сдал назад.
— Что «но»? — уточнил как ни в чем не бывало.
— Ты просто…
— Нравлюсь?
— Не сейчас.
Он сделал вид, что задумался — даже взгляд в сторону отвел. А потом выдал:
— Знаешь, а я себе таким тоже не очень нравлюсь. Усложняем задачу. Ты должна считать мои движения — громко и отчетливо. А перед тем, как кончить, спросишь разрешения. Если собьешься, то получишь сперму в рот. Похоже, она пока останется для тебя наказанием, судя по предыдущим опросам. Поехали?
— Кир!
— Это игра, Маш, просто игра. Тебе надо переступить через шаблоны, чтобы научиться от нее кайфовать.
Возразить я не смогла — на следующем толчке произнесла почти нехотя:
— Раз.
И он тут же прижался губами к моей шее, прикусил кожу, лизнул. И двинулся снова.
— Два… Три, четыре.
Меня начал подводить голос, удовольствие нарастало независимо от моей воли. К счастью, он двигался медленно, зато на пятом толчке наконец-то вошел на полную длину.
— Пять, — я задохнулась и добавила на вдохе: — Шесть…
Движения незаметно ускорялись, и одновременно путались мысли. Зачем я в этом участвую? Зачем выполняю его распоряжения? Не потому ли, что подчиняться ему мне нравится? Это будоражит, с каждой следующей цифрой я становлюсь будто еще зависимей, а он остается внимательным — и следит за тем, что говорю и что происходит. Это оказалось невыносимо: накатившее возбуждение никак не сочеталось с самоконтролем.
— Двенадцать… тринадцать, о, черт… быстрее…
Два счета я точно пропустила. И он не преминул это отметить:
— Маш, соберись, глаза не закрывай.
— Я сейчас…
— Двадцать.
— Я…
Он снова замедлился — назад очень неспешно, а потом резко вперед. Вместо следующей цифры я смогла только протяжно простонать. Одними губами промямлила: «Двадцать один».
— Умница. Видишь, это несложно.
Но было сложно, да еще как. Глаза закрывались сами собой от пронзительного удовольствия, а когда они закрывались, то резкое движение внутри вызывало ощутимые спазмы.