– Чего же еще?
– Будем говорить начистоту, господин Полковник?
– Разумеется.
Джон кивнул. Облизал пересохшие губы и произнес:
– Я полагаю, вы подозреваете Анну-Марию в организации краж «дворянских честей». Напрасно. Она не могла выдумать такого дерзкого плана. Наша баронесса слишком бесхитростна для этого. Представьте себе, за все то время, что мы провели в столице, она не смогла выдумать иного способа мне досадить, как только вынудить меня подписать чек с количеством нулей, превышающим разрешенное его благородием.
– Вы подписываете за нее чеки? – поразился Полковник.
– Фактически, я работаю ее нянькой. Это дитя ни на миг нельзя оставить без присмотра. Да вы и сами это поняли, как мне думается.
Господин Блодхон хотел бы возразить, но не смог. За время недолгого личного знакомства с баронессой Грей, он крепко убедился в этом.
– Да. Вы правы, – последовал кивок. – Значит, кто-то другой стоит за Лайзой.
Последние слова были всего лишь размышлениями Полковника, и дворецкий не стал ничего больше говорить. Проводив полицейскую повозку взглядом, он вернулся к себе в комнату. Обо всем произошедшем следовало немедленно доложить барону Грею. Но как мог слуга написать о своей ошибке?
Джон взял перо в руку, занес над бумагой. В таком положении конечность дворецкого находилась пару минут. Потом перо легло на стол, а Джон вернулся в кровать. В конце концов, даже напиши он письмо сейчас, отправить его до рассвета слуга все равно не сможет.
В то же время, когда Джон заснул, Лайза как раз очутилась в конце томительного пути. Двое полицейских нарочно грубо впихнули ее в вонючую камеру. Окон здесь не было, свечей заключенной никто не собирался выдавать.
За пару часов, проведенных в темноте и сырости, девушка успела вдоволь насладиться новым местом жительства. И даже обрадовалась, когда дверь камеры вновь открылась, и тонкий луч света больно ударил в глаза.
– Невыносимые условия. Верно, воровка? – с усмешкой поинтересовался полковник Блодхон. – Ты можешь улучшить их, если назовешь имя своего нанимателя.
– Я ничего не назову…
– Потому что никакого нанимателя нет? Это глупо, Лайза. Мы оба знаем, что ты не по собственной воле воровала драгоценности. Такие драгоценности ни один человек в здравом уме не станет воровать.
– Значит, я сумасшедшая, – огрызнулась Лайза.
– Напрасно ты оговариваешь себя, – вздохнул Полковник. – Молчание не в твоих интересах – ты, несомненно, понимаешь это. А раз так, помни: я жду имя твоего нанимателя, – полицейский понизил голос до шепота: – И когда ты назовешь верное имя, кто-то очень могущественный, быть может, окажет тебе помощь.