– Что бы это ни значило, – прошептал кардинал, – пусть судит их Господь.
И, расправив рукав своей рясы, он последовал за баронессой Грей обратно к гостям.
* * *
Бал в доме герцога Шанто завершился грандиозным фейерверком. Приглашенные были в восторге, и покидали гостеприимный дом с улыбками на лицах и мыслями о том, как будет хорошо вернуться сюда.
Не стала исключением и Анна-Мария. Возвращаясь домой, в карете она не замолкала ни на миг.
– Все было просто чудесно! – восхищалась девушка. – Угощения, собеседники, сюрприз, устроенный в конце. Конечно, некоторые гости проявляли ко мне неприятно-повышенное внимание, но разве с тем же не столкнулась я на балу у графини Дюваро? Тут уж ничего не поделаешь: Бог одарил меня красотой, и мне приходится теперь смиренно переносить это наказание.
– Отчего же наказание, госпожа?
Юная баронесса недовольно поджала уголки губ:
– Ты меня совсем не слушаешь, Лайза. Что с тобой сегодня такое? То ты светишься от счастья, то на тебя вдруг находит оцепенение, которому я, как ни стараюсь, не могу найти объяснения. Уж не влюбилась ли ты, в самом деле, в виконта де Гра? А, может, он ответил тебе взаимностью? Ты выглядела так странно, когда появилась на террасе. Уж не произошло ли это после вашей встречи и признания?
Лайза благодарила ночной мрак, что он не позволил Анне-Марии разглядеть общей бледности ее лица и алых, без сомнений, щек.
– Нет, госпожа, виконт здесь ни при чем, – спокойно солгала Лайза. Слова дались ей нелегко, и девушка надолго замолчала, понимая, что малейший звук с ее стороны выдаст тревожное состояние.
Карета остановилась перед крыльцом. Джон открыл дверцу и протянул баронессе руку. Лайза испугалась, что Анна-Мария откажется от его помощи, что дворецкий не уйдет, что внимание его обратится к ней, и он заподозрит неладное… Однако юная госпожа в этот вечер не была настроена ворчать на Джона.
– Мы очень весело провели время, скряга, – приветствовала слугу Анна-Мария. Не смотря на то, что Джон все-таки подтвердил от имени ее супруга оплату счета, девушка не собиралась менять своего мнения о нем. По крайней мере, сейчас, когда дворецкий мог увидеть платье и его счастливую обладательницу во всей красе.
– Я рад за вас, госпожа, – отозвался Джон. Было уже поздно, и он слишком устал днем, чтобы противиться своей участи.
– Мы познакомились почти со всеми дворянами столицы. Жаль только, что его величества не было на балу. Мне бы хотелось его увидеть. Но это ничего. Я разговаривала с кардиналом, и он передал мне послание от короля, – Анна-Мария замолчала, словно дожидаясь восхищения дворецкого. Джон не доставил ей такого удовольствия, но лишь потому, что не понял, как следует ему отреагировать на слова баронессы, не затянув при этом общение с ней.