«О, да! – подумала Мэри. – Я в этом почти уверена».
На следующий день после обеда она несколько часов провела у зеркала, подбирая к новому наряду прическу, украшения, шляпку. Пожалуй, с таким усердием Мэри не собиралась даже на бал, но это и понятно: там она не рассчитывала встретить доктора Норвуда. Наконец ей сообщили, что прибыл Чарлз и что Джейсон отправился за лошадьми. «Господь милосердный, помоги мне!» – прошептала девушка и спустилась вниз.
В том, что влюбленные способны на многое, Мэри убедилась на собственном опыте, когда легко и непринужденно забралась в седло, хотя внутри все сжималось от ужаса при одной мысли, что сейчас надо будет трогаться с места. К страху перед лошадью примешивались и опасения, что из-за размолвки Кейт не захочет ей помогать. Мэри стиснула зубы, заставила себя принять самый беспечный вид и подобрала поводья. Джейсон проверил подпругу и протянул девушке короткий хлыст:
– Хорошей вам прогулки, мисс Айвор! Эта кобыла немного ленива, так что вы ее подгоняйте, если она будет засыпать на ходу.
«И не подумаю! – с облегчением выдохнула Мэри, аккуратно посылая лошадь вперед. – Чем медленнее мы поедем, тем лучше для меня».
Она повернула голову и посмотрела на Чарлза, гарцующего вдоль дома на рыжем мерине, на Кейт, державшуюся в седле с изяществом амазонки, и, наконец, на доктора Норвуда, который без чьей-либо помощи сел на свою лошадь, умело заставил ее подобраться и пройти неторопливой рысью. Невольно Мэри залюбовалась им и, когда он остановился рядом, смущенно опустила ресницы.
– Это была чудесная идея, мисс Айвор, – проговорил он. – Спасибо, что позволили мне присоединиться к вашей компании.
Она не нашла, что ответить, и просто улыбнулась, окутав мужчину теплым сиянием серых глаз.
Чем ближе они подъезжали к берегу, тем увереннее и спокойнее Мэри себя чувствовала. Лошадь шла ровным, размеренным шагом, слушалась повода, и девушка начала думать, что зря боялась: не так уж это и страшно – ездить верхом, особенно если рядом есть более опытные всадники. Она не столько смотрела по сторонам, сколько на едущего чуть впереди доктора, про себя восторгаясь его безупречной осанкой и сильным, красивым телом, в котором сейчас не было видно изъянов. Вечернее солнце золотило длинные волосы мужчины, перехваченные на затылке лентой; Мэри хотелось ее сдернуть, чтобы они рассыпались по плечам, но это было уже за гранью приличий – подобное могла позволить себе только жена, а она не была Стейну Норвуду даже невестой. Настоящей невестой, а не той, о которой он не хотел вспоминать.