До конца вечеринки оставалось не больше часа, когда, не сдержавшись, Данила снова подошел, заговорив о нейтральном — о погоде: мол, на улице ливень. Не отвезти ли Настю в клуб?
— Я отпустил своего водителя, так что вызову нам такси, милая, — спохватился Лерос и, извинившись, отлучился, чтобы забронировать «убер». Своего водителя у парня и в помине не было, потому что он происходил из интеллигентной, но несостоятельной семьи.
Импровизация удалась.
— Ты совсем страх потеряла? Здесь же твой отец. — Цербер ринулся в атаку.
— Не понимаю, о чем ты?
— О твоем недоактере. И о том, что ты половину платья забыла надеть.
— Оно слишком дорогое, денег не хватило на целое. Скажи спасибо, что спина открыта, а не грудь.
Данила посмотрел поверх ее головы в пустоту, как будто продолжил распекать Настю молча, а потом сжал ее запястье, все еще не глядя на нее. На Аиду словно кандалы надели, она шикнула от возмущения и тупой боли, но не сопротивлялась, когда Летов увел ее по лабиринту комнат; найдя безлюдную, втащил слабую жертву в полутьму и хлопнул дверью. Оказалось, что они попали в небольшой кинотеатр. Единственным источником света был прожектор на стене, который еще не выключили, а это означало лишь одно:
— Сюда сейчас придут, — предупредила Настя, прислонившись к двери; ей хотелось, чтобы Данила поцеловал ее, как тогда, в своей гостиной. К нему рвалась душа, как железо к магниту, и от этого желания покалывало кожу.
Цербер подошел вплотную, облокотился о дверь по обе стороны от Настиной головы и вдохнул аромат духов. Сама Настя его уже не ощущала, но знала, что пахнет вкусно, зеленым яблоком. Она старалась дышать ровно, но выходило не очень из-за прохлады, которая обволокла голую спину, и колючего ищущего взгляда Данилы. Цербер тоже дышал рвано, усмиряя вспышку гнева; он все же не удержался и провел губами вдоль скулы Аиды, а потом нежно прикусил подбородок. Настя закрыла глаза от наслаждения, ожидая продолжения, но губы Летова вдруг растянулись в улыбке, и он засмеялся. Тихо, зло.
— Веди себя прилично в клубе. Я за тобой заеду в час ночи, как обычно, — сказал он и ушел.
Сбитая с толку, Настя осталась в темной комнате одна. Что это было, как понимать его реакцию? А смех… как будто над собой насмехался. Аида с трудом соображала, барахтаясь в резко обмелевшем чувственном озере.
В «Бронкс» они с Леросом приехали к десяти часам.
— Знаешь, а ты не такая истеричка, какой я тебя считал, — похвалил ее однокурсник.
— Спасибо, да и ты не идиот.
Они отправились к группе Настиных знакомых, которым она представила нового друга, и следующие два часа компания пила коктейли и танцевала. Особенностью «Бронкса» было то, что здесь, как в старинных мужских клубах, имелась Книга пари. Любой желающий мог вписать условие и сделать денежную ставку, остальные посетители, обязательно указав имя, имели право поддержать. Пари на танец с раздеванием Настя неделю назад выиграла… или проиграла, тут как посмотреть.