— Точно — к стёклам прилипли песчинки! Прошемо пощады, пан пулковник, будь ласка! Буквально полчаса назад, всё чисто было: должно быть, роса утренняя выпала — а потом ветром… Фельдфебель Дрютчев!
— Я, пан офицерски кандидат!
— Головка от буя! Давно на Восточном фронте не были, пан фельдфебель? Соскучились по мандавохам на волосатых яйцах да обделанным жидким гов…ном подштанникам, да?!
Фельдфебель, в свою очередь, глянув в перископ:
— Редник Дротчев!
— Здесь, пан…
Сунув последнему кулак под нос, тот:
— Усю шкуру…
Далее — непереводимые на любой из славянских языков болгарские идиомы, чередуемые с характерными жестами…
— Понял, пан фффертфебель! — редник, довольно жеманно подмигнул левым глазом унтер-офицеру, — разрешите выполнять?
— БЕГОМ, СКОТИНА!!!
Подозрительно посмотрев на обоих — были слухи, что ими заинтересовалось районное Гестапо за некие «неуставные» взаимоотношения, полковник Стойка Раков занялся своими прямыми обязанностями: ожиданием скорого завтрака с обязательными «фронтовыми политрами», ну а пока — обычным мужским трепом с другими офицерами «про вчерашнее». На фразе: «А я ему, как ДАЛ!!! А потом — КАК(!!!) хрясь ногой по хлебалу… А, он…», — он был грубо прерван.
Редник Дротчев, стремительнее жидкого «стула» холерного больного, влетевший обратно с криком:
— ТАМ, ТАМ, ТАМ!!! ТАМ ТАКОЕ!!! …ОЙ!!!
Споткнулся об последнюю ступеньку и растянулся пластом, прикрыв руками голову.
Все попытки привести солдата в чувство — даже скупые мужские поцелуи фельдфебеля Дрютчева, не увенчались успехом. Дротчев только пучил глаза, икал вчерашней сивухой, плакаль аки сущий младенец и ежеминутно пыссцался…
Почуяв неладное, полковник схватил с полки и надел на голову стальной шлем немецкого образца, бинокль со стола повесил на грудь, поправил кобуру с любимым «Вальтером» слева на животе и, с группой находящихся на подземном КП офицеров, поднялся по лестнице и потом выбежал в траншею — в ход сообщения.
…Их, хорошо замаскированный бункер — служащий опорным и командным пунктом всего этого участка обороны, находился как бы на небольшой возвышенности, с которой открывался прекрасный обзор на море, пляж и фланги. За прошедший с момента начала войны год, побережье успели сравнительно хорошо укрепить: мелководье было заминировано противодесантными шестовыми минами — рвущимися под днищами высадочных средств, пляж — противотанковыми и противопехотными минами нажимного действия. Правда, плотность минирования была недостаточна и, её в какой-то мере, компенсировали заграждения из колючей проволоки и сваренных из рельсов противотанковых «ежей».