Но когда она останавливалась, чувствовала все. Воспоминания обрушивались на нее, как бездонный черный океан, и были жестоки. Раз за разом она переживала кошмары прошлого. Слишком свежи были эти воспоминания, слишком бурно кровоточили ее раны…
По крайней мере она перестала видеть сны. Плохие сны. Хороших у нее никогда не было.
Человек, который вырастил ее, который смог заменить ей отца, погиб три месяца назад. Она стала забывать его лицо, но не боль, которая буравила ее внутренности дни напролет. Она отомстила за него. Однако это не помогло смириться с утратой.
Вскоре Лета начала засыпать, обняв двумя руками волка за шею. Ветер стих, и это было настоящим подарком. Но Марк не думал спать. Он неотрывно глядел в лесную тьму, прислушиваясь к шумевшим деревьями и к запахам, которые по очереди появлялись после ухода дикого ветра. Наконец он учуял знакомое.
Он поднялся, позабыв о том, что Лета уже мирно дремала на его теле. Запах снова был сильный, он хорошо ощущался среди хвойных ароматов и осеннего гниения. Он был сотворен из решимости и крови, носил за собой шлейф дубленой кожи и чего-то соленого. Марк знал, что это был запах человека, мужчины. Но не больше.
Он рванулся в чащу. Лета потрясла головой, приходя в себя. Потом встала и кинулась к лошадям. Опасаясь, что потеряет в темноте Марка, увлеченного запахом, она забралась на Хагну. Свободной рукой она схватилась за поводья другого коня и пришпорила свою кобылу. Хагна фыркнула, но пошла.
В основном Лета ориентировалась по треску сучьев и тяжелой поступи волколака. Ее глаза не видели далеко. Пробираться через кусты было трудно, и в какую-то секунду девушка подумала, что нужно было остановиться и подождать Марка здесь, но тут Хагна перестала бунтовать. Они снова вышли на тропу, свободную от бурных непроходимых зарослей. Еще через несколько минут Лета разглядела спину волка. Он бежал трусцой, останавливаясь иногда, чтобы лучше принюхаться. Начинало светать.
Жестокий северный ветер исчез совсем. Они выбрались из леса с первыми лучами рассвета. Недалеко впереди серебристая лента реки разделяла надвое крупное поселение, состоявшее из сотни маленьких домиков-срубов с низкими крышами и дымовыми трубами, изрыгавшими из себя серый дым. За деревней зеленел лес, а за лесом синели далекие и едва различимые горы. Высокий частокол ровно окольцовывал всю деревню.
— Буск, — пробормотала Лета. — Считай, что это столица Вольных поселений Старолесья. Вылезай из волчьей шкуры, Марк! Если не хочешь опять угодить под топоры и мотыги местных жителей, узнавших в нас нечисть.