Василиск стоял ко мне спиной и был… эм…слегка неодет. На нем было лишь полотенце, прикрывающее бедра и… все. Румянец смущения залил мои щеки и шею, и нужно бы отвернуться, но я не смогла оторвать взгляда от красивой мускулистой спины, широких плеч и сильных, натренированных рук. Интересно, а спереди он так же хорош как и сзади?
Помотав головой, прогоняя не самые целомудренные мысли, я сделала нерешительный шаг и снова замерла, не зная с чего начать разговор.
— Генни, где ты был? Влад пошел тебя искать.
Задал вопрос Дениэрал и прежде, чем я успела что либо ответить, стянул полотенце. А вот к этому меня жизнь не готовила, и я резко развернувшись и полыхая не только щеками, но и всей верхней частью тела, встала лицом к двери.
Все, на сегодня с моей бедной психики хватит!
И пока не увидела еще чего-нибудь не предназначенное для моих глаз, я подала голос:
— Это не Генни.
Тишина, поспешное шуршание ткани и ехидное:
— Оу, мисс «я не буду с тобой разговаривать» решила посетить недостойного?
— Ты оделся? — не отреагировала я на выпад.
— Даже если и нет, то я не против, если ты посмотришь.
— А я против, уже насмотрелась.
Василиск снова замолчал, и я собралась повернуться и будь, что будет, но он застал меня врасплох и, неслышно подошел со спины:
— И как, тебе понравилось увиденное? — его шаловливые ручишки легли на мою талию и прижали к груди.
— Руки убрал. — Голос подвел меня и неожиданно охрип.
— Так нечестно, — дыхание Дениэрала согревало кожу за ухом и вызывало мурашки, от которых ноги слабли, и было трудно сосредоточиться на разговоре, — ты меня видела голым. Почти всего. А я тебя даже потрогать не могу?
Ладонь парня начала медленно подниматься от моего живота к моей же груди, и мне пришлось собрать все свое самообладание в кулак, чтобы не допустить обнаглевшего василиска к сладенькому и, вырвавшись, отойти на безопасное расстояние.
— Я поговорить пришла.
Развернувшись к Алу лицом, я сложила руки на груди и свела брови, показывая всю серьезность моего пребывания здесь.
— А извиниться за утро не хочешь?
Хоть Дениэрал и был полностью одет, но, похоже, что моя психика пострадала, и мне начало казаться, что я вижу тело василиска сквозь плотную ткань костюма. Промаргавшись, я перевела взгляд с груди парня на его лицо и увидела самодовольную улыбочку, игравшую на губах. Кажется, он все понял и наслаждается. З-зараза!
Не краснеть, не краснеть, не краснеть.
От смущения меня спас смысл последней сказанной синеволосым фразы, который, наконец, дошел до моего сознания.
— Что? Извиниться? — возмущение захлестнуло меня с головой.