Единственное, я не знала, куда деть глаза. В его серые, искрящиеся весельем и еще чем-то притягательным, я смотреть не могла. На его грудь — тем более, как и на любую другую часть его тела. Ужасно неловко. И в то же время мне не хотелось ни прятаться, ни отодвигаться.
Ну же, Сергей, ты же видишь, что я не убегаю. Я чувствую жар, исходящий от тебя, твое неровное дыхание, вижу напрягшиеся линии мышц на твоих руках. Подняла взгляд и посмотрела в его глаза. Молчание затягивалось, и он уже не улыбался.
Мы сидели на кровати напротив друг друга. Я ждала. Держать глаза открытыми уже не в моих скромных силах, и я медленно опустила веки.
Ну? Где мой поцелуй? Придвинулась чуть-чуть ближе, замерла в сантиметрах от его рта, почувствовала горячее дыхание на лице. Сердце отбивало бешеный ритм, а губы горели в предвкушении.
Но ничего не происходило, и я распахнула глаза. Сергей напротив серьезный и… Несчастный? Он неожиданно перевел взгляд на окно.
Утро для меня враз потеряло краски, а его серые глаза снова покрылись льдом, закрывая от меня все, что таится в их глубине. Но я все еще не отстранялась, искренне не понимала, что с ним. Куда исчезло то настроение, что было, когда он проснулся, куда делась улыбка и веселье из глаз? Почему медлит? Все же ясно! Все хорошо и правильно. Я же знаю, чувствую его, как себя. Почему он отказывается?
Cижу здесь, как на блюдечке с голубой каемочкой, губки подставила… Или может — губу раскатала? Я похолодела от пришедшей в голову догадки. У него есть любимая девушка, а я его бесстыдно домогаюсь? Кажется, мозг наконец-то проснулся.
Я быстро вскочила с дивана и пробежала босыми ногами в ванную комнату. Похоже, что это самое катастрофичное утро в моей жизни.
*
Как же все глупо. Настолько глупо, что Сергей побился головой о средней мягкости диван. Тело сковало напряжение, зубы ломило, так сильно сжял челюсти.
Он же не рыцарь! Какого тогда черта только что так поступил? Может, и благородно, но уж слишком как-то болезненно.
Даша долго не выходила из ванной, он лежал и ждал ее, гипнотизируя белую дверь. Оттуда доносились лишь приглушенное журчание воды и шорохи. Но Сергей был почти уверен, что Даша плачет. Он ее обидел. И себя обидел. Ему так хотелось поцеловать ее, обхватить лицо ладонями, почувствовать ее тепло, вкус… Дышать ею.
Если быть до конца с собой честным, его остановил страх. Страх взять то, чего хочешь больше всего на свете. Получить это, но вместе с тем получить и ответственность. Он не мог просто взять ее и поиграться без обязательств. Даже в игру под названием "Любовь", в которую все играют. Не с ней.