«Или надо теперь называть Нечаева бывшим хозяином?» — подумал оборотень.
Вообще, ситуация складывалась весьма занимательная. Он ведь действительно поступил с бывшей женой, как скотина. Забрал принадлежавшее ей наследство. Но девица оказалась той еще пройдохой и расчётливой мразью. Фролову удалось выяснить, что Анжела подсадила Нечаева на запрещенные вещества и банально ограбила. Переписала на себя его фирму и продала, а на коттедж и квартиру сейчас активно ищет покупателей. Но бывшего супруга Эльзы ему было нисколько не жаль, до Анжелы не было никакого дела тоже… раньше не было.
— Я, — несколько самодовольно ответил альфа. — Хочешь выйти отсюда?
Волчица с такой ненавистью посмотрела на него, что все было понятно без слов. Роман бы сейчас с ней не разговаривал, а тем более не предложил бы сделку, если бы не одно «Но». Масштабы заговора против него имели колоссальные размеры. Гривцов понимал, что старый план: затаиться и ударить, больше неактуален.
— Я верну тебе наследство и кое-что сверху, — оборотень оскалил клыки. То, что он собирался «вернуть сверху» добавит бывшей женушке уйму проблем, зато отвлечет внимание от него.
Самина младшая уже с откровенным интересом взглянула на своего альфу. Гривцов открыл дверь и прошел вглубь камеры:
— Слушай…
Все предварительные дела были улажены. Роман надеялся, что все просчитал верно и все учел. Давно он не работал в таком цейтноте, пожалуй, лет восемь уже. Именно тогда он приобрёл свою кличку «Рвач», сейчас настало время доказать себе и своей семье, что он по-прежнему чего-то стоит.
Зазвонил мобильный телефон, присланный накануне ушлым оборотнем. В промежутках между приемом лекарственных препаратов, Эль даже смогла услышать голос сына. Это чуть-чуть успокоило исстрадавшееся сердце матери и позволило спокойно Гривцову отослать ее заграницу. Знал, что если бы сделал это насильно, то супруга никогда его не простила. А он собирался не только не испортить с ней отношения, но и добиться для себя кое-каких привилегий после завершения этой истории. Сейчас он сильно жалел, что несколько месяцев позволял жене вить из себя веревки. Если бы Роман так не упивался жалостью к себе из-за неразделенной любви к жене и ее изменами, возможно, ничего этого не произошло. Судя по найденным бумагам Фролов решился предать его не так давно. Только, когда понял, что от былого грозного альфы остался лишь размазня. Единственным, кто неверен ему с самого начала, был Михаил. Вот его предательство проглядели оба. И он сам, и бета. Впрочем, сожалеть Роман ни о чем не собиралось. Как сложилось, так сложилось. Главное, что он хотел и собирался сохранить — семья. Дороже Эльзы и не рождённого ребенка у него никого не было.