Ратенмарцы церемониться не стали, обращаясь со мной как со скотом, и тогда я впервые почувствовала толстые скользкие щупальца страха глубоко внутри. Страх взял полный контроль над моим разумом и телом, и как только я поняла, что мне не сбежать, то засунула своё мнение, желания, гордость, самоуважение и все остальные достоинства, которыми всегда кичилась, подальше и стала послушной марионеткой в чужих руках.
Моя выходка в столовой была скорее ребячеством, но важен был не размах, а сам факт неповиновения. Я собиралась продемонстрировать ран Альрону, что больше не собираюсь строить из себя Хранящую, делая вид, что происходящее в порядке вещей, во чтобы там ни верили ратенмарцы. Я — тейанка, и если то, что говорит ран Альрон хотя бы отчасти правда, мне невыносимо стыдно жить дальше. Нужно наконец взглянуть страху в глаза — пусть издевательство будет издевательством, насилие станет насилием.
Мой враг продолжал разглядывать меня с нескрываемым интересом.
— А ты таишь множество сюрпризов, Сто семидесятая, — вдруг припомнил он опостылевший номер.
— Надеюсь, то, что вы ратенмарец, убийца, мутант и сумасшедший, это полный список. Не хотелось бы узнать, что и вы раскрыли не все свои лучшие стороны.
Похоже, мне всё же удалось перегнуть палку. Лицо ратенмарца слегка дёрнулось, темнея на глазах… или мне это только казалось?
— Не слишком ли быстро ты позабыла, в чьих руках твоя жизнь? — низко прошипел он, тараща на меня свои сумасшедшие глаза.
Я ощутила смертельную угрозу, волнами исходящую от него. Не знаю, что именно в моих словах задело его за живое, но это был мой шанс.
От опасности кровь вскипела в единый миг, заставляя внутренности гореть. Если сейчас мне не откажет недавно проснувшаяся храбрость, я смогу завершить всё немедленно. Главное, не думать об этом, главное — действовать, пока осознание, что эти уты станут самыми последними снова не сделало меня трясущимся червяком.
Но этого бы не случилось, я сгорала от ненависти, словно кто-то невидимый убрал наконец заслонку, сдерживавшую пламя.
— А что ты можешь сделать? — зашипела я в ответ, брызгая слюной и, наверное, напоминая умалишённую, совсем как сам Альрон в эту уту. — Что, ратенмарец? Убьёшь меня? — презрительно выплюнула я в чужое лицо.
Время между нами словно остановилось на целую долю вечности. Мы оба провалились в странный вакуум, оставшись наедине, и я почувствовала себя на равных. Словно мы оба замерли на одной плоскости и не было этого жуткого перевеса сил.
Там, по ту сторону непроницаемого стекла, он был физически сильнее как мужчина, он был завоевателем, уничтожавшим стопою народы, он был знаменитым капитаном, которому поклонялась целая империя. Но сейчас всего этого не было за его плечами.