Мне не подходила любая смерть. Соберись я порезать вены, пришлось бы дожидаться некоторое время, за которое кровь должна покинуть тело. Вполне вероятно, что ратенмарцы успели бы меня спасти. Реши удавиться — у меня бы не вышло даже залезть в петлю, как Синие пресекли бы попытку, увидев всё в камеры наблюдения. Может, у меня бы и вышло нечто подобное, но для этого следовало найти способ блокировать панель какого-нибудь отсека, например, собственной каюты и избавиться от комма, с помощью которого меня могли просто-напросто оглушить.
Подошёл бы несчастный случай вроде падения с большой высоты. Идея, кстати говоря, была не лишена смысла и на первый взгляд выглядела вполне осуществимой. Но даже если я найду в себе силы спрыгнуть вниз, нужно продумать всё до мельчайших деталей. Вряд ли у меня будет более одной попытки.
В любом случае, к этому я точно пока не была готова. Пока. А значит, не следовало рассиживаться понапрасну. Но и спешить.
Думай, Юна. Думай.
Другой вариант, предполагающий участие ратенмарца выглядел сложнее, зато обещал наличие неограниченного ряда возможностей. Задача представлялась простой и одновременно трудной: мне нужно было узнать, как вывести Альрона из себя настолько, чтобы он не сдержался и расплющил мою голову о стену.
Тарелку всё же пришлось отодвинуть в сторону.
Тогда, бросив фразу с несколькими оскорблениями ран Альрону, мне удалось попасть в невидимую цель.
Сложно представить, что он обиделся на то, что я назвала его ратенмарцем — сволочи гордились принадлежностью к мерзкому племени. Ещё я обозвала его убийцей и мутантом, что было истинной правдой… но, возможно, он не считал себя выродком, несмотря на ненормальный дар входить в контакт с кораблём через вживлённые в тело порты. Сложно разобраться. Может, его задело моё последнее прозвище — сумасшедший? Без сомнения, разум давно изменил ему, превратив в бесчувственную машину для убийства. И может, именно поэтому он словно с цепи сорвался? Сумасшедшие не любят, когда им в лицо говорят о презренном недуге, потому что считают себя абсолютно нормальными.
Прийти к однозначному ответу не вышло. Значит, мне остается только одно — отыскать слабину капитана и надавить так сильно, чтобы в следующий раз, терзая моё беспомощное тело, у ран Альрона слетели последние предохранители и даже Оздоравливающая камера оказалась бессильной.
Для этого не помешало бы узнать о капитане больше. Поскольку я была отрезана от любых информационных ресурсов, в голову приходили два очевидных способа: разузнать у него самого или расспросить Синих.