Но и на этом Миша не остановился.
Не собираясь прозябать человеком до конца своих дней, он нашёл тех, кто не стеснялся «экспериментировать», отыскивая способы продлить долголетие, создать крышесносный наркотик или, на худой конец, лекарство от какой-нибудь болезни.
У Миши был специфический интерес, но, как говорится, были бы деньги, а желающие заработать всегда найдутся. Он стал колоть себе фермент, производимый альфами, чтобы обратиться. Фермент, который попадал в кровь омеги естественным путём, когда альфа оставлял метку.
Своего омега добился — прыжок с моста это доказал: он был сильнее обычного двуногого. Сумел отрастить клыки, будучи не помеченным.
Короткие, но острые, они жадно прокалывают мою кожу, вибрируя жаждой.
«Ещё немного», — решаю я и через пару десятков секунд забираю руку. Он неудовлетворённо шипит, пока я поднимаюсь на ноги, завязывая запястье оторванной лентой простыни.
— Хочешь ещё — будь умницей.
Миша рычит — свежая кровь кипит в венах. Ему требуется время, чтобы взять себя в руки, но он совершает над собой усилие.
Обратившийся омега зависим от крови, вернее, от субстрата, содержащегося в плазме крови альфы. Понятия не имею каков на вкус суррогат, но, судя по жадным пристальным взглядам, которыми омега ласкает моё запястье, он ни разу не пробовал живую кровь.
Не удивительно. С альфой, у которого не стыдно сосать, он побоялся связываться — если его поймают, заточение покажется сказкой, а до отребья сам не захотел опускаться. Запросы не те.
Миша насторожился и был прав — моя усмешка не сулила ему ничего хорошего.
Миша продолжал сверлить меня настороженным взглядом, но я не спешил прерывать паузу, всем своим видом стараясь показать, что с этих пор правила в этой игре меняются.
— Кто ты? — рявкнул он, наконец не выдержав.
— Ты уже прекрасно понял, — снисходительно улыбнулся я, понимая, что не об этом он спрашивает, но не в силах отказаться от возможности подразнить этого принца и порастягивать чужие нервы.
Я намекал на то, что я, как и он, в сущности, принадлежу к одному и тому же виду. Вряд ли этот факт оставлял какие-либо сомнения после того, как я угостил омегу кровью.
Определить нас по запаху, внешности или другим признакам было почти невозможно, тем более если мы сами предпринимали некоторые предосторожности, дабы не быть раскрытыми. Так — до недавних пор — вёл себя и я. Однако, демонстративный прыжок с моста Миша не списал на идиотское поведение свихнувшегося от любви поклонника, пожелавшего доказать истинность своих чувств. Жаль, я на это немного надеялся.