Возможно, у него были некоторые сомнения — люди, в конце концов, часто вели себя как ненормальные — и потому он прыгнул следом, но, видимо, отсутствие у меня тяжких увечий и травм окончательно убедило Мишу, что я был далеко не так прост, как хотел казаться. Так что, он просёк меня ещё до того, как я обнажил клыки и позволил ему взять кровь.
Я сделал это отнюдь не для того, чтобы окончательно раскрыть свою сущность — в этом, понимал и он, и я, больше не было никакой необходимости. Я сделал это, чтобы выбить у блондина почву из-под ног.
Если я являлся вампиром, первое, в чём меня должен был заподозрить беглец, это в том, что я явился по его душу. Он был вне закона и разумно полагал, что надеяться, будто его племя оставит его в покое было бы наивно. Так он и решил. Но если я действительно пришёл, чтобы наказать омегу и вернуть домой, совершенно ни к чему было угощать его собственной кровью, даже если моё первоначальное поведение было специально разыгранным спектаклем.
Вампиры, тем более уважающие себя, не были склонны раздавать кровь кому попало. Разделить с кем-то кровь означало в нашем мире многое, но в любом из случаев, причина такого поступка имела достаточный вес и значимость, если ты, конечно, не принадлежал к самому дну общества.
Именно об этом спрашивал сбитый с толку Миша. Он не понимал, для чего я это сделал.
Пытаться объяснить омеге, что наша встреча была случайностью, было бы глупо. Омега слишком долго скрывался, привыкнув быть начеку и не доверять никому кроме самого себя — у изгоев не было друзей. Я попытался было удивить его, прыгнув с моста, надеясь, а вдруг он всё же спишет мой ненормальный поступок на отчаянную влюблённость и даст мне шанс в шкуре человека; но увы, он так и не купился, быстро разгадав мою сущность.
Я знал Мишу всего ничего, но успел сделать некоторые выводы. Он чётко придерживался выработанных правил поведения и никогда от них не отступал. Надеяться на то, что ради меня он сделает исключение, не приходилось. В его глазах я был таким же, как и все.
У меня была неплохая морда и деньги, но это ему уже предлагали. Верю, что некоторые из его поклонников испытывали к нему чувства, и не сомневаюсь, что Миша знал об этом. Однако ему было плевать. У него была своя собственная — обособленная от всех жизнь, которой он, кажется, был удовлетворён. По крайней мере, никаких признаков того, что он собирался что-то менять, я не видел, и надеяться, что рак на горе свистнет, было глупо.
Я не мог заинтересовать его этим «стандартным набором». До сих пор мерзко от того, как этот альфа выпрашивал милости у Миши под дверью. Заполучить омегу таким образом — омегу, с определённой ценой, да ещё вампира, пусть и попавшего в серьёзные неприятности — было невозможно. Даже не зная истинной природы Миши, он мог бы об этом догадаться, понаблюдав немного за парнем.