«Проверяется», – догадалась я и чуть было самостоятельно не предложила завязать мне глаза. На сколько я знала из детективов, у мафиози и крутых бизнесменов-параноиков бытует правило: молчат только мертвые. Так что незавязанные глаза – отвратительные знак. Обратно могут и не отвезти.
– А-а-а… – начала я, но парень слева так скосил глаза, что я почла за благо заткнуться. Еще стукнет.
Машина крутилась по центру (я даже обиделась – могли бы и не тащить меня на Речной вокзал, а забрать на перекрестке у дома), петляла переулками и надменно нарушала правила у светофоров. Возле областной поликлиники вседорожник заехал в больничный двор, и парни знаками попросили меня выйти.
Мизансцена напоминала кадр из вестерна или гангстерского боевика: на пустынной асфальтированной площадке за больницей стояли два огромных черных автомобиля. Машины почти соприкасались бамперами, образуя тупой угол, под защитой стальных боков, как переселенцы на диком западе в каре из повозок, – вот-вот с визгом появится племя враждебных ирокезов или бутлегеры в ожидании конкурентов, – стояли четверо мужчин. Все в темных костюмах, хороших ботинках и белых рубашках. Все четверо из доверенной свиты сумасшедшего олигарха.
Парень, сидевший рядом, помог мне выбраться из машины вежливо, но равнодушно. Свита обменялась молчаливыми кивками стриженых голов, и меня подвели к парню, вооруженному длинной палкой с матерчатым набалдашником. Парень знаком попросил меня расставить руки и ноги в стороны, и быстро, но внимательно обвел набалдашником контуры тела.
Такую штуку я видела в кино. Такой палкой осматривали гостей и любовниц крутых мафиози и свидетелей под охраной полиции.
– Выньте, пожалуйста, все из карманов и дайте сумочку, – попросил техник.
Ну, блин, и дела. Надеюсь приказа на личный, интимный досмотр не поступало, о то, знаете ли, холодно как-то. В трусах на морозе.
Я послушно выгребла из карманов все, включая билетик 666742 и носовой платок. Вытряхнула на капот сумку и прошла повторную проверку черной палкой.
На этом мучения гостя магната-параноика не закончились. Парень, что помогал мне выбраться из машины, деликатно подцепил рукав бобровой шубы и оттянул гостью к другому багажнику. Там стоял раскрытый чемоданчик, полный кнопочек, тумблеров, с окошком дисплея на верхней крышке.
Подвели меня к чемоданчику и оставили стоять. А хмурый тип в очках принялся крутить ручки, жать на черные пупырышки и слушать, думаю, не музыку, в крошечных наушниках. По дисплею бегали светящиеся линии, по лбу очкарика сновали морщины, наконец, он выключил аппаратуру, выдернул из ушей черные горошины и спокойно сказал: