— Что ты от меня хочешь?! — из груди Артема исходит рычание. Его лицо искажено от гнева. Он так зол… Кажется, в любой момент может ударить меня. Я испугана, не пойму, о чем он говорит.
— Что? — мой голос — будто писк мышонка.
— Что ты, бл*дь, хочешь от меня?! — кричит так, что в ушах звенит. — Препираешься в мой клуб со своим парнем и кидаешь мне предъявы?
— Почему ты себя ведешь так? — смотрю на него сквозь пелену слез. Что я сделала такого? За что в мой адрес столько агрессии? Да, я отказала ему. Но я никогда не давала этому мужчине повода думать, будто бы у нас что-то получится.
— Как? — нервно усмехается он. Но этот смех не может меня запутать. Я знаю, он что-то задумал.
— Смеешься надо мной, смотришь так, будто я не знакома тебе, — смотрю в его глаза, пытаясь выглядеть спокойной.
— Ты сама себя слышишь, девочка? Какого черта ты явилась сюда? Сказала, чтобы я не преследовал тебя, я не делаю этого. На хрена ты приходишь и мозолишь мне глаза? — он снова кричит. Его рука так сильно сжимает мое плечо, что из глаз сыплются слезы. От боли, от обиды. Я смотрю в его глаза и не вижу там ничего человеческого, ничего живого. Холодный арктический лед с примесью гнева.
— Отпусти, мне больно, — я жалею, что ввязалась во все это. Мне хочется одного: убежать как можно дальше от него. От этого грубого и жестокого животного.
Он чувствует мою слабость. С садистским удовольствием он смакует каждый момент моего унижения. Снова приближается к лицу.
— Знаешь что, — протягивает шепотом. — Не считай себя какой-то особенной. Для меня ты ничуть не лучше этой блондинки, или другой брюнетки, ты такая же, как и все. Тр*хнул и забыл, — скривившись, цедит сквозь зубы. — Тебя не тр*хнул, так что гордись и радуйся, — волны боли затапливают меня, накрывая с головой. Его слова, его хватка. Он сломает мое плечо.
— Ты для меня никто, поняла? — продолжает добивать меня с особым наслаждением. — Мне ср*ть на тебя. И твою подружку барменшу я сегодня же уволю. Потому что я такой, я мудак. Больше никогда не попадайся у меня на пути, поняла?! — прищурившись, смотрит на меня своими черными, как ночь, глазами — душу вспарывает взглядом. Отравляет мой организм своей грубостью, своей ненавистью.
— Поняла?! — встряхивает, не дождавшись ответа. И этот жест оказывается последней каплей. Я сдаюсь. По щекам вовсю текут слезы, горло сковывает спазм. Как я могла думать о нем хорошо? Он — монстр. Он — чудовище.
— Да, — плачу, позорно умоляя. — Отпусти меня. Мне больно.
Артем будто из забытья вырывается. Опускает взгляд на мое плечо, на свою ладонь. Смотрит завороженно. А потом медленно, один за одним, разжимает пальцы, освобождая меня. Он уходит, так и не повернувшись. А я снова разбита. Мне снова больно из-за него.