— Ты сказал ему, чтобы он больше сюда не приходил? — до меня только сейчас доходит смысл сказанных Ваней слов.
— Слово в слово, — кивает, кривя губы в оскале.
— Ты чокнутый, Вань?! — взрываюсь. — На пустом месте раздул скандал. Ты хоть знаешь, сколько бабла он отцу отвалил? И что теперь делать? Ты отца подставил! — хватаюсь за голову, нервно измеряя комнату шагами. Брат такую кашу заварил, что расхлебывать придется всем нам.
— Я надеюсь, ты хоть не дрался с ним? — смотрю на него, затаив дыхание.
— Нет, — опустив голову, бурчит Ваня. По всей видимости, до него тоже сейчас дошло.
— У меня не было с Артемом ничего! А то, что ты увидел, так я могу разобраться с этим сама! — оттолкнув его в сторону, выхожу в коридор.
— Не можешь, — кричит вслед брат.
— Знаешь что, Вань! — не удерживаюсь от замечания. Меня просто раздирает на куски от переполняемых эмоций. — Это ты не можешь никак своей девушке предложение сделать, третий год с ней тянешь! А я могу разобраться в своих делах, так что кому из нас еще помощь нужна — непонятно. Но уж точно не мне. Спасибо за прекрасные день, я лучше поеду, — схватив сумку, выхожу из дома, со всей силы хлопнув напоследок дверью.
Я ужасно зла. Дико взволнована. Мне хочется плакать и кричать одновременно. Я устала от всего этого. Я злюсь абсолютно на всех: и на упрямого эгоиста Серебрякова, и на Ваню, поступающего со мной просто нечестно.
Отыскав на территории полигона отца, прощаюсь с ним. Объясняю срочный отъезд звонком подруги и ее просьбой вернуться домой, помочь с малышкой. На мое счастье, папа очень занят и совершенно не выглядит огорчённым. По всей видимости, дел у него — до поздней ночи.
На парковке машины Артема нет, значит уже уехал. Интересно, что у них за разговор с Ваней был? Как представлю, так сразу дрожь волнения пробегает. Зная, в каком состоянии был Серебряков, и в каком Ваня, боюсь даже предположить, как все могло повернуться. Наверняка Ваня спасовал, ведь у Артема совсем тормозов нет. С него станется устроить там драку.
Но еще больше огорчала меня мысль о том, что завтра обо всем случившемся узнает папа, и за сорванный контракт с Серебряковым влетит нам с Ванькой по первое число. А мне — еще и за то, что я подпустила к себе мужчину.
Вызвав такси, болтаю с охранником на КПП.
Спустя полчаса за мной наконец-то приезжает машина. Разместившись на заднем сидении, устало прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. По телу разливается свинцовая тяжесть, а мысли в голове становятся вязкими и неспешными. Одинокая слеза скатывается по щеке — вот и все, на что я сейчас способна.