От обильной трапезы бета раздулась и стала походить на меховой шарик на щупальцах - как миленький осьминожка. Протерев ее одноразовыми салфетками от крови я пошёл убирать место ее трапезы. Разложив обгрызенные костяки по полиэтиленовым мешкам я свернул пленку и также убрал ее в мешок. Все кровавые останки следовало тщательно убирать чтобы запахом крови не привлекать мутантов. Вернувшись в лагерь я обнаружил, что Бета свернувшись калачиком сладко спит. Что такое, ещё день, нет времени спать. Я некоторое время тормошил и толкал ее, но она не просыпалась. А потом я понял и мысленно обругал себя, ну конечно она наелась мяса людей накачанных морфием, вот теперь у неё в желудке помимо еды ударная доза наркотика. А вот это не хорошо. Вся операция затевалась ради проверки теории что на диете из людей мутанты растут быстрее и становятся более сильными. А теперь подопытная спит и не может есть. А ведь материал пропадёт - люди скоро превратятся в зомби и всё будет напрасно. Что же делать.
Как известно безвыходных ситуаций не бывает. Приложив ухо к животу Беты я услышал бульканье и урчание, значит процесс переваривания идёт. Открыв ей рот я пощекотал прутиком язык - она инстинктивно сглотнула. Все органы у неё работают как положено, независимо от сознания. Значит мне придётся в очередной раз переступить через себя и потерять очередной кусочек человечности. Одев одноразовый комбинезон и расстелив рядом со спящей девушкой-монстром очередной кусок плёнки я направился, сжимая в руке топор, к группе бессознательных людей. Похоже монстр здесь только один.
Хоть это было и морально тяжело и просто бесчеловечно, но необходимо для моего выживания. Поэтому собрав всю свою волю в кулак я принялся за грязную работу. Стараясь отрешиться от своих действий я просто механически рубил бессознательные тела, разделывал и засовывал в глотку Бете куски мелко нарубленного мяса, которые она инстинктивно проглатывала. Закончил с этой жуткой работой только глубоко ночью. Механически убрав останки и упаковав их в мешки я обильно полил всё вокруг, себя и Бету эфирным маслом. Укрыв продолжающего спать монстра куском теплоизоляции я лёг рядом, и не успев сомкнуть глаз провалился в сон.
Выдергиваю платы из оборудования и бросаю в мешок, хорошо они крепятся не болтами, а поворотными защелками. В радио гарнитуре щёлкает один раз поднимая взгляд на Серого, что стоит в дверях помещения, он машет рукой и показывает три пальца. Достаю из нагрудного крепления три стальных штыря и сжимаю их в кулане. Мгновенное усилие и оказываюсь возле заметившего опасность часового. Осторожно выглядываю из-за угла. В сознании мгновенно отпечатывается картина медленной рысцой бегущих по коридору монстров. Это тройка руберов. Твари учуяли нас и уверены в своем превосходстве. Выхожу в коридор. Мутанты ускорили бег и со всех лап несутся на меня. Жду. До тварей остается десяток метров и несколько секунд бега мгновенное, почти несознательное усилие и я стою за первой тварью рука вытянута и зажатый между пальцев первый штырь до середины погружен в споровой мешок, остальные зажаты в ладони. Инерция тащит мертвое тело вперёд. Остальные двое только начинают останавливаться, чтобы развернуться. Ещё дважды напрягаю что-то внутри себя и оставшиеся чудища также получают по подарку в затылок. Стою над последним монстром и не могу сделать и шага, опять плохо проконтролировал ноги и на пол миллиметра переместился в пол. Материал подошвы плотно перемешан с полом. Когда-нибудь я фатально ошибусь и наполовину телепортируюсь в стену ли самого себя. А пока ещё один “прыжок” на пару сантиметров вверх. Включаю рацию и шепчу в микрофон, - малой собери трофеи. Иду обратно в комнату с приборами. Продолжаю выдергивать платы. Вдруг звук падения металлического предмета на бетон. Моментально вскидываю голову. В дверях никого нет. Одной рукой вытаскиваю из креплений ещё пару штырей, другой щёлкаю тангентой рации три раза. Мне никто не отвечает. Не может же такого быть. Медленно поворачиваю голову, готов даже не по желанию, по призраку желания телепортироваться в дальний угол. Тварь стоит прямо за мной. Таких глубоких черных глаз я не видел никогда. Тьма клубящаяся на дне завораживает меня.