…Девчонкой тетя Валя служила скотницей. Копошилась в коровнике, выгребала навоз, обмывала коровам вымя, загружала в кормушки силос, рыдала тишком, когда кожа на руках трескалась от мороза. Семья жила бедно, отец скупился на лишний кусок хлеба, мать пласталась, как проклятая, чтобы выучить сына, и до дочек ей не было дела. Старшая слыла завидной невестой, младшенькая выжимала капли ласки из черствых сердец родни. А Валька получилась ни то ни се — долговязая, большерукая, большеротая, с жидкими волосами и болотного цвета глазенками в окружении тусклых ресниц. Коровы любили ее, у людей же нескладная девка вызывала брезгливую жалость.
Валька привыкла к недоуменным взглядам, лишь сутулилась, стараясь казаться меньше. Она не выезжала из дома дальше, чем до райцентра, не читала ни книг, ни журналов, не ходила на танцы. Когда брат пристроился в городе на хорошее место и по осени пригласил родню на новоселье, отец сомневался — тащить ли Вальку с собой. Но все-таки взял. И зря.
Брат старался как мог — вывел родичей в универмаг, купил маме кримпленовый плащ, а отцу пиджак с блеском. Посидели в ресторане как люди, съели борщ и гуляш и невиданные пирожные с пестрым кремом. Кое-как переночевали в тесной квартире, по очереди постояли под душем, посидели в теплой уборной. А наутро, перед отъездом, брат потащил гостей в зоопарк. Мать с отцом только ахали, глазея на зверей, виденных раньше лишь на картинках, старшая улыбалась в разные стороны, младшая носилась вприпрыжку и звонко смеялась.
Ошарашенная Валька тащилась поодаль, застревала перед каждой клеткой, вдыхала острые дикие запахи. Ее поражало все — серый слон, попрошайка-медведь с длиннющими когтями на лапах, безразличная ко всему пантера, улыбчивый жираф с бархатистой мордой. Но чудеснее всех оказалась семья благородных оленей — вроде коров, и запах тот же, и сено из кормушки торчит, но пятнистые шкурки блестят и тонкие ноги переступают, едва касаясь земли копытцами, и глаза заглядывают прямо в душу. Молодая самка бесстрашно подошла к решетке, Валька почувствовала на лице ее теплое дыхание. И все для себя решила.
Бой с родней оказался решительным, но коротким. Отец бранился, сестры кривили рты, мать плакала, но в конце концов встала на сторону неудачливой дочери. В городе, чай, полегче жить будет, чем в коровнике вилами шуровать, устроится по-человечески. Возня с документами затянулась до ноября, отпраздновали очередную годовщину Революции вместе, а потом серым утром Валька с чемоданом в одной руке и сеткой лука для брата в другой села в тряский автобус и навсегда попрощалась с родным селом.