Пот струйками льется, жара в башне, дымина сизая. пороховая.
И хуже всего то, что пропадают из радиообмена свои ребята. Одна тридцатьчетверка на гребне горит — полыхает, со второй башню сорвало, еще одну увидел — мертво скатилась с гребня, встала, люки не раскрылись…
Вбил снаряд под башню нахально выскочившему совсем рядом немцу. С гребня уже по одному выстрелу удается только сделать — слишком много стволов нацелено, нащупывают быстро.
Комбат в наушниках. И сейчас уже не так спокоен, звенит голос.
— Вас обходят справа по берегу два десятка легких танков! Идут за деревню!
И опять повторяет. Да тут на высоту лезут столько же, если с прикрытием считать. Хорошо, сбили с них наглость, осторожничают теперь. А двадцать легких… Эти легкие с Т-34 почти одного размера и пушечки у них если длинные — вполне хватит. Тем более — с тыла.
Перекличка по рации. Отозвалось всего трое из роты. Остальные танки, значит, вышли из строя, одна надежда — что экипажи хоть частью живы. Странная трескотня, не сразу дошло, что это автоматы, пальба которых на пушечном реве тонким шитьем незаметным.
Пехота немецкая пошла, напоролась на прикрывающую роту — или что там осталось в окопах от нескольких бомбежек и прорвавшихся танков. Короткие рапорта… Одинокий лай последней пушки из батареи… Некого послать, немцы уже считай на высоте, уже сами из-за гребня выскакивают, хорошо, не так метко бьют, в пятидесяти метрах уже тьма, как занавес висит.
— Соколов, оставляю за себя, держите гребень — я к тем, кто в тыл лезет! Петя, давай вправо, быстрее! Ориентир — церковь!
Мехвод толковый — счастье экипажу. И жизнь тоже. Тридцатьчетверка бойко вертанулась, ревнула двигателем и застрекотала траками к речке. Берег крутой, танк прикрылся кирпичной церковкой. Аккуратно выставил самую верхушку башни над обрывом, Бочковский с биноклем высунулся — а и бинокль не нужен — ползет стальная гусеница по тому бережку, грязь месит. Отлично видно серые коробки на темной сочной зелени. Медленно ползут, вязко им там, мишеням. Видны отлично. Спереди пятерка и впрямь — легкие, разведвзвод, наверное. А вот за ними вполне средние — трехи, дюжина.
Опытный танкист, прицел проверил, уточнил. Снарядов уже мало осталось, пока до церковки ехали — радист с заряжающим пустые гнезда в башне заполнили последними снарядами из контейнеров с пола боевого отделения. Значит, можно дать темп стрельбы как в начале боя, благо снаряды теперь под рукой. Но на недолго хватит. А у ребят, которые не теряли время на командование, а только стреляли, значит совсем с боезапасом плохо. Серая коробка с белым крестом аккуратно, словно на полигоне, въехала в прицел. Посторонился привычно, орудие казенником дернуло, плюнуло гильзой, из которой тухлым яйцом воняет, дым вроде выветрился, пока сюда гнали — теперь опять сизо внутри башни, потому что дал темп. Готов первый и колонна встала, потом начали расползаться, а все один черт не успеют — вязко там, внизу, а они как на витрине.