Лоханкин ходил жаловаться и начальство вначале всерьез относилось к его заявлениям, даже задницу осматривали коллегиально, но потом махнуло рукой, а в приватной обстановке командир курсов взял и ляпнул несчастному страдальцу:
— Много видал грязных дармоедов, но вы — определенно — феномен. Скорее бы вас с рук сбыть и забыть, как кошмарный сон! И не хлопайте глупо глазами, раз вы сюда попали — шоферить мы вас научим, но сочувствую тому, кто вас примет…
До фронта эшелон с Лоханкиным не доехал. Блистательный вермахт в очередной раз доказал превосходство европейского ума и воли над этим диким быдлом и немецкие танки перерезали отход, наступая стремительно и неожиданно.
Раньше Лоханкин не общался никогда с европейцами лично, но твердо знал, что это — люди со светлыми лицами, культурные, с хорошей наследственностью и высокодуховные, разительно отличающиеся от окружающего интеллигентного человека грязного и неразвитого быдла.
Встречи с германскими солдатами — в отличие от бездуховных и трусливых сослуживцев, Лоханкин ждал с восторгом и ликованием в душе, не показывая, впрочем, этого внешне. Он знал, что интеллигентные люди — он и немецкие солдаты — моментально найдут общий язык, общие темы для разговора и духовную общность. Удалось отделаться от «товарищей», собиравшихся прорываться через кольцо окружения и затаиться в ими покидаемой деревне.
Ждать долго не пришлось, хозяйка испуганно отшатнулась от окна, выдохнув:
— Нимцы!
И Лоханкин восторженно выбежал из дома, провожаемый недоуменным взглядом глупой бабы из простонародья.
И к первому же зольдату вермахта, которого увидел на улице. бросился с распростертыми объятиями.
Немец, расслабленно шедший по улице, моментально преобразился, отпрянул в сторону и стремительно прикладом винтовки больно врезал в тощую грудь кинувшегося к нему интеллигента.
Лоханкин отлетел обиженно назад и приземлился на пятую точку.
— Геноссе! Ихь грратуллирре с такой блистательной победой, я в восторге от умения и Махт вашего цивилизованного народа и зер рад тому, что наконец-то встретил зо интеллиегентных меншен! Ихь…
— Хальт мауль! — рявкнул немец, настороженно водя глазами. Он был определенно озадачен случившимся.
Второй зольдат поспешил на выручку.
Первый что-то быстро спросил.
— Ты есть кто, пся кревь? — обратился к Лоханкину второй.
— Фюр мих зер радостно вас встретить! Ихь приветствовать вас! — начал было речь восторженный почитатель европейской культуры, но осекся.
Первый немец взял его недвусмысленно на мушку, второй немец подскочил и пнул сапогом в бок.