Вид был достаточно ужасный, но слова… сокрушительны. Айс закричал, когда увидел, как Матиас двигался между бедер Гайлин, как она плакала, привязанная к грязной постели, побритая, заклейменная. Анарки стояли позади него, все надеялись на очередь, прежде чем девушка умрет. Слишком молодая, чтобы использовать собственную магию, и слишком неопытная в такого рода насилии, она рыдала.
Айс слышал, как она звала его снова и снова. Звуки разорвали его душу. Ее осколки пылали чувством вины, ярости и стыда. Когда его любимая сестра нуждалась в нем, он не мог спасти ее. Даже сейчас он не мог собрать силы, чтобы снова ударить Матиаса.
Видения продолжались, и другой волшебник опустился на колени перед Гайлин. Ее рыдания усилились. Она знала, что Матиас планировал расправиться с ней, и умоляла о пощаде. Матиас только рассмеялся и наблюдал за резней.
— Ты готов умереть, умоляя так же, как твоя сестра? — насмехался Матиас, подняв палочку.
Видение отступило. Болезненное, ужасное, извращенное прошлое, да. Но это было написано. Сделано. И он ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Будущее… на которое он может повлиять. Он никогда не вернет Гайлин обратно. Но будущее могло быть наполнено яркими днями, если сосредоточиться на нем, на Сабэль, на избавлении и устранении Матиаса.
Айс глубоко вздохнул, копнул глубоко внутри себя, затем отдернул тело от другого волшебника, решив разорвать физическую связь, истощающую его, и остановить преследующие образы, отравляющие голову. Мускулы вопили, он поднял и ударил Матиаса в плечо мечом, измазанным в доброй крови и чарах, снова, и волшебник завыл.
— Убить тебя — это клятва, которую я давным-давно дал, — зарычал Айс. — Сегодня я исполню ее.
Снова вырвав меч из плоти Матиаса, Айс взревел: боль пробивалась сквозь каждую мышцу, колени еще дрожали, он все еще пытался вытолкнуть из головы тревожные, ужасные видения Гайлин. Слаб. Он так чертовски слаб. Зрение поплыло, двоилось в глазах, и его начало мутить. Он взмахнул мечом над Матиасом, который шатался, опираясь на руки и колени под ним, обильно истекая кровью на полу кольца вызова. Тело волшебника вздымалось, раскачивалось, и его рвало, пока яд добра пробивался сквозь его испорченную кровь.
Было два Матиаса из-за размытости зрения Айса, запах крови и блевотины почти лишил его собственного обеда. Но он сдерживал злого волшебника. Один хороший удар мечом по шее Матиаса — и Айс мог оставить прошлое в покое, спасти Сабэль и магический мир.
Поклявшись прикончить Матиаса за Гайлин и Сабэль, для всего магического мира, Айс бесконтрольно дрожал; татуировка на бицепсе пульсировала, когда он поднял меч. С последним боевым криком он опустил его.