Его запах ошеломлял меня. Даже сейчас я чувствовала его тело, и эта грязная улыбка вспыхнула в моей памяти. В теории, у меня были готовы все правильные ответы. Но ни один из них не хотел слетать с моих губ. Болезненное желание доминировало в моих мыслях.
Маркус был невероятно привлекательным и умным. Я не раз ловила себя на мысли о том, как легко было бы влюбиться в него, если бы обстоятельства были другими. Но как я должна была игнорировать то, что он сделал?
Это было неправильно, подло и ненормально, что он похитил меня.
И было так же неправильно, презренно и ненормально так сильно желать его, несмотря на все это.
Отпустив, Маркус погладил меня по щеке.
— Что случилось? Ты проглотила язык? Это было бы большой потерей, потому что я действительно наслаждался им до сих пор.
Я не должна была воспринимать это как комплимент, но часть меня была взволнована его похвалой.
— Давай, зверушка. Продолжай врать мне. Попробуй убедить и меня и себя, что тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе, когда позволяю тебе кончать или когда называю тебя моей хорошей девочкой.
— Может мне и нравится это. Но это не меняет факт, что это неправильно.
Мой голос пропал в конце предложения, потому что вопросительный взгляд Маркуса отвлек меня. Он наблюдал за моим телом и, положив одну руку на верхнюю часть бедра, касался аккуратного красного и жгучего пятна, оставленного им ранее.
С почти гипнотическим спокойствием он обвел свой отпечаток и поднялся выше моего холмика Венеры к бедренным костям и ребрам. Я таяла от его нежных прикосновений, но мои нервы были полностью напряжены просто потому, что я ждала, когда почувствую боль.
Лишь кончиками пальцев он поглаживал мою грудь, ключицу, а затем навис надо мной.
— Раздвинь ножки для меня, зверушка.
Очевидно, что только пары нежных прикосновений было достаточно, чтобы превратить мой мозг в желе, потому что я повиновалась в ту же секунду, как он сказал это, без каких-либо колебаний.
— Какая хорошая девочка.
Моя киска сжалась от его слов, и я задумалась, мог ли он это заметить.
Я смотрела на него, в надежде распознать намерения в глазах, и была поражена голодом, отображавшимся на его лице. В его мыслях невозможно было ошибиться. И он знал, что я думала о том же.
Он сел и снял рубашку, так что теперь остался передо мной только в джинсах с низкой посадкой. И прежде чем наклониться и поцеловать, его пальцы скользнули в меня. Он раздвинул их внутри, растягивая. Сначала это наполнило меня горько-сладкой болью, которой я наслаждалась полностью — так же, как наслаждалась его поцелуем.