Египтяне говорили, что самый главный враг человека сидит в нем самом и одолеть его – значит одержать самую главную победу в свой жизни.
В подземелье Сынов Света этот внутренний враг выявлялся для Битвы, и если воин не готов был к встрече, то погибал.
Но что есть этот враг?
Это и предстояло выяснить храбрецу, спускавшемуся в подземелье за испытанием.
Спрыгивая с огромных ступеней, оставленных здесь ещё лемурийцами, Наврунг не забывал рассматривать стены.
Свет струился мягким потоком откуда-то сверху, и стены были хорошо освещены.
На них обнажённые мускулистые воины сражались с огромными чудовищами, превышающими в размерах воинов в разы, а прекрасные девы с крыльями и музыкальными инструментами парили над ними, вдохновляя воинов на победу.
Чудовища извергали языки пламени из ртов и ноздрей, их рога были в половину туловищ, а хвосты оканчивались заострёнными наконечниками, которыми чудовища нещадно калечили истекающих кровью храбрецов.
Девы пели, воины сражались, чудовища убивали их одного за другим, а Наврунг гадал…
Воину не дано познать страх – иначе он не воин.
Воину не дано познать поражение – он сражается до последнего вздоха.
Но перед сражением надо узнать врага. А что за враг ждал его впереди?
Чем ниже спускался Наврунг в царство подземных богов, тем меньше света достигало стен, но объёмные барельефы, казалось, подсвечивались изнутри, отчего картины как бы оживали и старались предупредить его о чём-то очень важном. О чём? Что нужно знать, чтобы победить, а не пасть?
Храбрые юноши поражали драконов с копьевидными хвостами, быков с огромными рогами и чудовищными копытами, девы пели, но теперь уже картины не просто как бы оживали, - появилось нечто такое, что делало эти картины действительно живыми. Что-то неуловимое… Но что?
Он понял – музыка. Она стала исходить от стен мягким фоном. Она завораживала, возвещая бой, и была столь вдохновенна, что он невольно почувствовал себя одним из этих удивительно храбрых атлетов, одними короткими мечами пытавшихся изрубить демонов, значительно превышающих их в размерах, на мелкие куски.
Волна удали и жажды боя стала подниматься в его груди, а мелодия становилась всё громче и призывнее. Он стал уже различать отдельные голоса, и струны музыкальных инструментов стали звучать столь отчётливо, что сомнений не было: он становился участником этих сражений, а великолепные девы действительно ободряли его перед встречей с Неизведанным. В определённый момент он понял, что ему уже не важно, что будет впереди, – он был полностью готов к бою с любым чудовищем; и сила, грандиозная сила, в пружину сжавшаяся в нём, готова была распрямиться в любой момент. По зову боя выстрелить ею как метательным снарядом! Не было ни суеты, ни ослепления – спокойствие бури и сила выпущенной стрелы.