К этому следует добавить, что за все послевоенные годы ни один из тогдашних руководителей Пограничных войск Советского Союза, а также оставшихся в живых начальников пограничных округов и их заместителей, не оставили для потомков своих воспоминаний об участии пограничников в сражениях Великой Отечественной войны. Это на сегодняшний день, наверное, единственный подобный пример в системе всех Вооружённых Сил и СССР и России.
Следует особо отметить, что при написании своих книг и диссертационных исследований, историки чаще всего обращаются к фондам Центрального архива ФСБ России, Центрального архива пограничной службы, Центрального пограничного музея ФСБ России, а также к сборнику документов и материалов «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945». Фонды же Российского государственного военного архива (РГВА) и Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО), где хранится огромное число не исследованных документов по всем войскам НКВД, на мой взгляд, используются явно недостаточно.
Говоря о содержании такого фундаментального научного труда, как «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941—1945. Сборник документов и материалов» в двух томах, к которому чаще всего обращаются учёные при освещении боевой деятельности советских пограничников в годы войны, следует отметить, что только чуть более 15% из общего числа опубликованных там документов, охватывающих период с 22.06.1941 г. по 01.05.1942 г., можно отнести к реальным архивным документам. И то, абсолютное большинство из них – это фрагменты письменных донесений из округов, записей из журнала боевых действий, которые с первых минут войны и до 8 июля 1941 года вели оперативные дежурные Главного управления пограничных войск НКВД СССР, а также выдержки из докладов политорганов разного уровня о политико-моральном состоянии личного состава пограничных частей.
Всё остальное – это воспоминания участников первых боёв на границе, описание боевых действий частей и подразделений западных округов, составленные к тому же по истечении довольно-таки длительного времени после произошедших событий. Встречаются среди них и такие, которые были подготовлены в 1942—1945 гг. и даже в шестидесятые годы прошлого столетия. Таковых насчитывается около 80%. Как мне представляется, ценность подобных документов весьма и весьма сомнительна. Несмотря на это, встречаются ещё исторические работы, в которых источниковая база на пятьдесят и более процентов состоит именно из ссылок на этот научный труд.
Как и в прежние годы, значительную долю первоисточников составляет историческая литература советского периода. Невольно складывается впечатление, что для абсолютного числа учёных Пограничной службы по-прежнему остаются недоступными архивы как ФСБ РФ, так и других ведомств России. Хотя нельзя исключать и того, что многие из них просто боятся в своих исследованиях опираться на рассекреченные архивные документы того периода, так как выводы, сделанные на их основе, могут оказаться прямо противоположными тем, которые за многие десятилетия сформировались в пограничной историографии.