Двадцать пять лет назад
Антон злился. Щека горела от пощёчины, а шея болела от заданной трёпки. Но он был прав, когда высказал всё, что думал. У них не было дома. Это был притон, куда приходили всё, кто хотел выпить и кому некуда было идти. Но это был не дом. И женщина с помятым лицом не была матерью. Матери другие.
Он перешагнул через низкий заборчик, что отделял детскую площадку от гаражей. Карусель, качельки, песочница, горка. Женщины бегают за малышами, которые только научились ходить, другие сидели на лавочка и болтали, наблюдая за детьми постарше. Но вот ребёнок упал. Разговор прерывался. Женщина подбежала к ребёнку и вытирала слёзы, подула на коленку. Ребёнок прекратил плакать. Это была мама. Она не сидела с утра за столом вливая в себя стопку за стопкой. Обида захлестнула его так, что он сжал кулаки. Злость на жизнь и просто непонимание, почему всё так несправедливо.
— Дядя, почему ты плачешь? — к нему подошла девочка лет четырёх, может пяти. Два коротких хвостика торчали как усы у жука.
— Уйди, — он отвернулся.
— Я сегодня читала. За это мне конфету дали.
— Рад за тебя, — буркнул Антон. Девочка не отходила. Взяла его за руку. Он хотел стряхнуть её руку, но не успел.
— Прекрати реветь! — строго сказала она. — Дяди не плачут.
— Чего ты ко мне привязалась? Иди играй.
— Если дяди плакать начнут, то кто будет мне слёзы вытирать?
— Чего? Какой я тебе дядя?
— Взрослый и сильный. Вот, — она вложила ему в ладонь петушок на полочке, который так и переливался на солнце. — Я его хотела на горке съесть, но отдам тебе.
— И зачем?
— Чтоб ты улыбнулся, — серьёзно ответила она. Затем забралась рядом с ним на скамейку. — Меня завтра в сад отдают. Там надо будет английский учить. Ты знаешь английский?
— Нет.
— И я не знаю. Но скоро узнаю. Не хочу ничего учить. Гулять хочу каждый день.
— В саду гуляют. Два раза в день, если погода хорошая.
— Ты там был?
— Все ходят в сад, — ответил Антон.
— Я раньше не ходила. Читала и считала дома. Бабушка учила. Но она английского не знает.
— Прям проблема!
— Мама говорит, что знать нужно, иначе в школу не поступлю, — она вздохнула. Опять взяла его за руку. — Смотри, опять ревёт. Нечего было лезть на горку, если не готов был с неё упасть. Смотреть противно.
— Какая ты серьёзная! — насмешливо сказал Антон, покосившись на девочку.
— Знаю. Поэтому за такого сопливого замуж не пойду. Мне нужен такой муж, который будет мне слёзы вытирать, а не я ему, — явно копируя чью-то речь, сказала она. — А лучше, чтоб мы вовсе не плакали. Если хочешь, чтоб я за тебя замуж пошла, то больше не плачь.
