Как только мы остались одни, я обошла стол и устроилась в объятьях Стикса. Он был моим болеутоляющим, моим антидепрессантом. Он, посмеиваясь, поглаживал меня ладонью по спине.
— Ты как? — Пробормотал он мне в ухо. Я крепко зажмурилась. Мне хотелось излить все, что я чувствую Стиксу, но понимаю что ему самому сейчас нелегко.
— Нормально, если так можно сказать в ходе последних событий. — Пробормотала я, отстраняясь.
Я достала телефон, и передала Стиксу. Он сразу начал набирать номер. Я вернулась в своё кресло.
— Привет мам. — Произнес с улыбкой он. Это заставило улыбнуться и меня, стало тепло на душе. — Да, я все ещё в командировке. Вы получили деньги, которые я прислал? — Глаза Стикса блестели от тоски.
Стикс решил, что ему не следует оставаться с семьей. Неизвестно кому еще из окружения Ареса может грозить опасность.
— Как она? — Спросил он. И я поняла, что речь о его больной сестре. Он нахмурился и нервно сглотнул. — Отвезите её к врачу, я вышлю еще денег, если понадобиться. — Его голос задрожал.
После недолгого разговора, он повесил трубку.
— Ты в порядке? — Искренне забеспокоилась я. Стикс зажмурился.
— Малышке хуже с каждым днём. — Он посмотрел мне прямо в глаза, своими зелеными глазищами. — Но она сильная, она справиться. — Стикс мягко и мечтательно улыбнулся, я повторила его улыбку.
— Конечно, с таким то братом.
Мне пришлось уходить. Арес ждал на парковке. Как всегда неловкое молчание в дороге, но казалось Аресу на это плевать. Он напевал какую-то веселую мелодию, барабаня пальцами по рулю.
Он серьезно?
В этом весь Арес, ему плевать на всех кроме самого себя.
* * *
Ничего не изменилось, Мирка, как всегда встречал нас у порога. Я как обычно прошла мимо него, бросая куртку на стул. Оставшись одна в комнате, я долго смотрела в одну точку. Моя ладонь нащупала стекло, которое недавно загнала себе в пятку. Я долго смотрела на испачканный кровью кусочек стекла. Взяв его двумя пальцами, моя рука сама поднесла его к ладони. Я сделала маленький надрез на внутренней части, этого оказалось мало. Я воткнула стекло глубже, струйка крови полилась по коже.
Боль которую я чувствовала в этот момент, была ничем иным как глотком жизни. Внутри меня царило безмолвие и пустота, а боль это способ наказать себя. Я понимала это, и я наказывала.
* * *
Утром, когда я вошла на кухню перекусить перед выездом, то застала за столом Ареса — он пил кофе. Желание завтракать пропало, я развернулась, что бы уйти.
— Погоди. — Проскрежетал его голос. Я остановилась, но не повернулась. — Я уйду, сядь, поешь. — Произнес его мрачный голос, после чего он вышел из кухни.