Я запомнила первый снег в ту осень. Он кружился белыми хлопьями, и красиво падал на подмёрзшую землю. До этого тучи нас уже посыпал крошкой, но сейчас это был настоящий пушистый снег. Такой, что рисуют на картинках и сравнивают с перьями птиц.
Раньше я всегда радовалась снегу. Любовалась его красотой, а в тот раз пришла домой с улицы и поняла, что почему-то грустно от него. Руки замёрзли, щёки обветрились, а ощущения волшебства не было. Лишь недовольство дискомфортом, которое принесли белые перья. Это было страшно.
Валера должен был вернуть поздно, потому что пошёл на тренировку. Я заварила себе чай и стала смотреть на улицу, где в свете фонарей бушевала непогода. Хлопнула дверь. Вернулся Алешка.
— Чего в темноте сидим? — заглядывая на кухню, спросил он.
— На снег смотрю.
Он поставил воду, чтоб заварить себе кофе. А кухню наполнили волнующий ароматы. Алешка всегда умудрялся приносить с собой запах улицы, в которой смешивались сырость, холод, аромат палой листвы и мороза, машин и людей, иногда нотки сигаретного дыма. Теперь же ещё по кухне поплыл аромат кофе, внося новую нотку, ароматов, которые приносил с собой этот человек, который словно знал какое-то волшебное заклинание повелевать ароматами, собирать их и не отпускать. От Валерки всегда пахло одинаково одеколоном.
— Погода сегодня красивая. Снег на ветки ляжет, — заметил он, поглядывая в окно.
— Мне кажется, что смерть человека начинается, когда его перестают волновать такие вещи. Когда он перестаёт видеть красоту природы, — задумчиво сказала я.
— Тогда я жить буду вечно, — рассмеялся Алешка. Он сел напротив. — Не бывает плохой погоды, а бывает плохое настроение.
— Наверное у меня сейчас такое.
— Первый снег обычно быстро тает. Но в детстве всегда успевали выйти на улицу и налепить снеговиков.
— Я не лепила. У нас двор был какой-то без детей. Я одна ребёнком была. Тётя Маша следила, чтоб двор был образцовым, а снеговики же мешали этой образцовости. Ходить же в другие дворы было нельзя, потому что там обидеть могли, а гулять можно было только под окнами. Поэтому проще было сидеть дома и книжки читать. Смотреть в окно, как снег падает. Раньше всегда нравилось рассматривать, как снежинки на варежки падают, как морозы на окнах узоры рисует. Тогда сказка про Снежную королёву вспоминалась. А сейчас волшебство попадать начало. От этого страшно становиться. И это постепенно происходит. В том году я перестала ждать Нового года. Раньше всегда ждала. Ёлка, огоньки, которые таинственно мерцают в темноте комнаты, где-то Щелкунчик борется с мышиным королём. Тихая музыка и запах мандаринов. А ещё веточка хвои. Каждый год я отвоёвывала место для искусственной ёлки. Валере она никогда не нравилась. А в том году с ёлкой что-то случилось. У неё отвались искусственные иголки. Нужно было новую купить, а Валера стал говорить, что ёлка не вписывается в наш ремонт. И всё это детские глупости. Я тогда не стала спорить. Посмотрела на комнату и решила, что действительно, ёлки здесь не место. Даже мандарин и ветку хвои покупать не стала. Новый год прошёл мимо, а я даже не волновалась по этому поводу. И вот пришёл снег. Первый снег. А мне он не нравится. Раздражает, — сказала я. — Хотя, не знаю чего всё это говорю.