— Марин, ну у тебя и видок, — Алешка протянул мне руку.
— Спасибо, — поднимаясь из лужи, сказала я. — Скользко. Я подняться пытаюсь, а ноги разъезжаются, спотыкаюсь. Как корова на льду. А люди думают, что напилась.
— Люди много чего думают и всегда плохое, — ответил Алешка. — Тебе сейчас надо домой и сразу в ванну, чтоб согреться и не заболеть.
— На ванну воды слишком много уходит. Проще душем обойтись, — ответила я. Несколько раз чихнула.
— Вот смотрю я на вашу жизнь с Валеркой и никак не могу понять: два вы сапога пара и оба на голову стукнутые или только он?
— Я ещё головой не стукалась сегодня, только в лужу упала, — ответила я, пытаясь перевести всё в шутку.
— Ладно, забудь. Пошли лучше домой, — сказал Алешка. Домой. Туда всегда хочется возвращаться, там тепло и сухо, а у меня почему-то ноги не шли.
Я заболела. Вначале казалось, что обычная простуда, которую легко будет перенести на ногах, но к среде я свалилась с температурой под сорок. Врач поставил диагноз грипп и оставил лечиться дома. Валерка был недоволен тем, что я заболела. Он боялся простуды, поэтому переехал спать в проходную комнату на диван. Ходил по дому в марлевой повязке и жевал чеснок с лимоном. Алешка над этим только смеялся и чихал в его сторону. Валерка же от него шарахался, как чёрт от ладана.
Всё это было весело наблюдать лишь со стороны. Я же чувствовали вину, что заболела и не могла приготовить нормально обед. Хорошо хоть Алешко помогал. Я же валилась с ног от слабости и температуры. Кашель заставлял сгибаться пополам. Нос покраснел и опух, как и глаза. Вид у меня был ещё тот.
— Ты долго болеть ещё собираешься? — спросил меня Алешка, заглядывая в комнату.
— А что? Тоже хочешь лекцию прочитать, что мы болеем только потому, что это себе позволяем? — спросила я.
— Нет. Там такая погода красивая. В парке каток заливают.
— Я не катаюсь на коньках.
— Почему?
— Потому что не умею. Да и страшно это.
— А ещё дорого и опасно, — насмешливо сказал он.
— Ага.
— Нет в тебе авантюризма.
— Авантюризм. Разве он кому-то счастье приносил? По мне, так проще спокойствие.
— Всего должно быть в меру. Когда каждый день ешь хлеб с супом, то забываешь, что хлеб сам по себе имеет отдельный вкус. А когда есть нечего, то потом хлеб кажется чем-то невероятно вкусным, — ответил Алешка.
— У, философия пошла. Только ты мне голову не забивай. Она и так болит, — попросила я.
— Не буду. Тебе чай поставить?
— Не откажусь, — согласилась я.
На столике лежала гора таблеток. За окном падали крупные хлопья снега. Где-то в парке заливали каток, потому что обещали похолодание. Валерка мне вечером опять будет читать лекцию о том, что я не хочу выздороветь и мне нравиться в кровати лежать, поэтому я и болею…