— Убираете, когда в комнате нет гостей. И всегда помните, что они могут вернуться в любую секунду — то есть чем меньше времени займет уборка, тем лучше. Воспринимайте это как игру: если вас поймали, то вы вроде как проиграли. Нет, конечно, за такое никто не уволит, но в этом случае улыбайтесь и смущайтесь перед клиентами так, словно от вашего смущения вся ваша зарплата зависит. У девочек на ресепшене табло смотрите, там отмечены номера, ключи от которых сдали.
— А если клиент не захочет выходить из номера день, другой, третий? — Верочка задала вполне закономерный вопрос, мне тоже было интересно. — То что же делать — выманивать?
Карина Петровна разразилась грудным смехом, однако этой фривольности не позволила продолжаться долго, зато ответила с появившимся задором:
— Даже представлять не хочу, как ты его выманивать будешь! Нет, конечно! Такие номера тоже убираем раз в день, но если на ручке не висит табличка «Не беспокоить», — она указала как раз на такую, когда мы проходили мимо очередной комнаты.
— А если табличка висит? — не унималась Верочка. — День висит, два, три…
Карина Петровна крутанулась к нам, моментально оказавшись перед нашими лицами и заставив сильно вздрогнуть, затем ответила:
— Тогда нюхаете. Подходите к двери и под видом протирания панелей нюхаете. В случае появления постороннего запаха сообщаете девочкам на ресепшене.
— Какого еще запаха?
И одновременно с Верочкой спросила и я:
— Это шутка?!
— Шутка, конечно! — та ответила бодро и будто невзначай добавила: — Но иногда не шутка. В последний раз так над нами постоянный клиент пошутил, пусть земля пухом будет. Ему же девяносто шесть стукнуло, но этот факт самого его не остановил — сначала до четырех утра в ресторане на втором этаже кутил, потом еще пару часов в ресторане на первом этаже с девушками знакомился, а потом в номер вернулся на последнем издыхании, — женщина приложила палец к тонким губам, словно призывая нас к молчанию: — Но такие вещи вслух здесь не обсуждать, ясно? Здесь люди себя чувствуют в раю, незачем им знать, что где-то в соседнем номере кто-то в самом прямом смысле туда отправился — обычно это портит настроение. Вот! — она воскликнула, прикладывая ключ-карту к очередной двери. — С этого номера и начнем, ночью гости выехали.
Ни меня, ни Верочку нельзя назвать белоручками или криворучками — все же мы росли не в домах с прислугой. Но оказалось, что даже уборка бывает разных степеней прокачки. То, чего требовала от нас неугомонная Карина Петровна, пока нам было неподвластно — надо быть молнией с тряпкой, феей в резиновых перчатках, суперженщиной, способной менять постельное белье за секунды, а надзирательница все подкидывала и подкидывала нам информации: как часто протирать гардины, какими средствами чистить ванную, а какой тряпкой — панели. Уж не знаю почему, но со временем — точнее, в третьем шикарном номере — это уже стало весело. Мы с Верочкой почти наперегонки гонялись и невольно хихикали, поглядывая друг на друга. Не знаю, то ли трудотерапия так хорошо сказывается на настроении, то ли совершенно новое для нас занятие, то ли роскошная обстановка вокруг, которая требовала именно нашего вмешательства для абсолютной идеальности, то ли тот факт, что у нас получается, несмотря на первоначальный скепсис. И даже Карина Петровна похвалила: