В очередной раз отчаянно зевнув, я потерла слипающиеся от усталость глаза и захлопнула книгу. И кто придумал эти ночные дежурства? Вернее, кто их придумал, я-то знала: наш ректор лет так сто пятьдесят назад, когда стало ясно, что учебная магия, творимая в стенах нашего родного факультета, пробудила какие-то неупокоенные сущности, и что исчезновения студентов вовсе не случайны. Сначала здание хотели расселить, а занятия перенести в другие корпуса университета, но после недолгого раздумья решили, что эти самые неупокоенные души, проснувшиеся на свою беду, являются прекрасным практическим материалом для подрастающих некромантов и темных магов, так что все кафедры остались на своих местах. Ну а чтобы больше никто не пропадал, жилые комнаты зачаровали, студентам под страхом отчисления запретили выходить после отбоя, а преподавателям особым указом ввели ночное дежурство.
Мера, кстати, оказалась вполне действенной. Настолько, что на моей памяти не пропало еще ни одного студента. Нет, были, конечно, отчаянные товарищи, пытавшиеся проскользнуть мимо преподавателей кто по своим делам, кто на спор, однако после нескольких отчислений, смельчаков резко поубавилось. Хотя, все же, они не исчезли до конца, но в первые дни учебы дежурства обычно были довольно спокойными и скучными — первокурсники еще опасались нарушать правила, а более старшие курсы только-только приходили в себя после летних каникул.
Вот и сейчас часы уже пробили конец третьего часа Ночи-Хранительницы, а, значит, конец моего дежурства, а ни одного даже самого завалящегося нарушителя я так и не встретила. Да что там нарушителя, даже ни одна нечисть не соизволила выползти откуда-нибудь из простенок, чтобы хоть как-то скрасить мое дежурство и заодно благородно послужить практическим материалом на завтрашней лекции. Так что я с чистой совестью решила, что вполне могу идти спать, тем более что одна из расставленных мною магических нитей тихо звякнула под ногами сонно бредущего мне на смену коллеги.
Развеяв нити и погасив магический огонек, который мне до этого освещал страницы, я в кромешной тьме побрела в сторону преподавательских комнат, уже прямо предвкушая, как сейчас залезу под теплые струи душа, а потом утону в мягкой перине и…
— Вир! — зашипел опомнившийся раньше меня молодой человек и, схватив за руку, оттащил с прохода к стене. Сейчас, когда его волосы были собраны в небрежный хвост, а обруч исчез с головы, он намного больше походил на студента, чем в тогда в аудитории. — Что ты тут делаешь?!