За такими мыслями я завернула в ближайший кабачок – была уже поздняя осень со всеми сопутствующии прелестями – холодные порывы ветра, дожди, дрянь под ногами, особенно учитывая, что дороги тут не асфальт. Внутри было не грязно, народ тихо сидел и ел. За дальним столиком в тени какой-то суровый дядька мрачно поедал курицу руками. Я села в другой стороне и заказала нечто похожее.
Вкусно поев, я принялась цедить алкоголь, ибо вечер мне откровенно нравился – тихо, хорошо, уютно, никто не лезет, а сейчас еще и местный джаз-бэнд сбацает что-нибудь… Пространство перед стойкой заняли несколько мужчин с какими-то музыкальными инструментами, похожими на банджо. Одеты они были с претензией на стиль. Поклонившись зрителям, т.е. нам, они ударили по струнам. Я чуть не поперхнулась – просто какафония звуков, и под это они что-то начали орать. Жесть. Пару минут они так поорали, а затем, не увидев на наших лицах достойного отклика, они начали мяукать нечто заунывное. Дядька, поедающий курицу, начал недобро посматривать на пацанов. Я уже предвидела нерадостное окончание вечера. Помаявшись еще с полминуты – аккурат когда они закончили выть последнюю ноту – я лениво произнесла:
– Какая скукота!
Ребята покраснели, а народ рядом засмеялся. Дядька расслабился.
– Это хит! – воскликнул один из игрунов.
– Весна еще не скоро, – не согласилась я. – Даже кошки не сбегутся.
Посетители расслабились, наслаждаясь представлением, дядька улыбался – золотые зубы посверкивали в темноте.
– Если ты такая умная, сыграй, – протянул мне певец свой инструмент.
Я уже была достаточно пьяна, чтобы рискнуть. Иногда захаживая к продавцу музыкальными инструментами, я вспомнила и сыграла несколько песенок на нечто, похожем на гитару. Поэтому, вытерев рот, я взяла инструмент и начала играть традиционного и незабвенного Виктора Цоя. Народ остолбенел – еще бы, даже меня в свое время проняло, а тут… Когда мой багаж окончился, народ молчал, и только златозубый дядька заулыбался и захлопал. За ним потянулись и остальные. Я слегка поклонилась и села на свое место. Ребята замялись на месте и переглянулись.
– Госпожа, а Вы что-нибудь еще знаете? Может споете, а мы подыграем?
Я вздернула брови – в принципе, почему бы и нет. И я запела песни Высоцкого, постепенно входя во вкус. Ребята оказались небесталанными и вполне сносно наигрывали мотивчики. Вечер оказался славным, и мне было безумно жаль его заканчивать. Но близилась полночь, и мне надо было двигать в Академию. Поэтому с большим сожалением я закончила свой концерт. Ох, Эля, спасибо тебе огромное за твой подарок в виде голоса и слуха!